Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам - Кристина Ива

потому что это противно. — Хаокин улыбнулся. — Там есть братья, сестры, отцы, матери, сыновья, дочери, друзья, но там нет ни мужей, ни жен, бабушек и дедушек, а также теть и дядь. И никто никогда не ссорится. Люди друг друга любят так же, как себя, и не знают, что можно обидеть кого-то. Мы, кстати, тоже жили когда-то в этом Чудном городе.

— Кто мы? — спросил Хаокин.

— Мы. Ты и твой сын — я.

— Ты мой сын?

— Был.

— Был моим сыном?

— А почему нет?

— Действительно, — согласился Хаокин. — Только вот непонятно. Раз этот Чудный город — такое райское местечко, зачем его покидать?

— По разным причинам. Хотя их можно обозначить как одну — мы уходим, когда нам чего-то не хватает. Чудный город был волшебным местом, но скучным. Я жил там много лет и уже изучил всё вдоль и поперек. Вот и ушел. А ты… Ну…

— Что за «ну»? Ты меня заинтриговал.

— Однажды ты наклонился испить воду в озере и увидел там девочку с рыбьим хвостом. С этого всё и началось. «Девочка, девочка, — спросил ты, — как оказалась под водой?» И она ответила: «Я озерная девочка. Я родилась тут, внизу. Но а ты, мальчик, как ты оказался наверху?» И ты ответил: «Я всегда здесь был».

— А почему я мальчик? У меня же, вроде, сын.

— В Чудном городе ты выбирал, кем быть. Мог начать день как старик и закончить как взрослый или ребенок, например.

— Удобно, — пожал плечами Хаокин. — А что дальше было? Хотя, наверное, я знаю. Раз есть девочка и есть мальчик, то, наверное, дальше будет любовь. Мальчишка втюрился в девчонку и покинул свой Чудный город, да? Это было бы в моем репертуаре.

— Не думаю, что люди в Чудном городе могут влюбиться, — сказал Константин. — Любовь в том смысле, в котором ее чаще всего понимают, рождается в муках. В идеальном мире страданиям места нет. В Чудном городе никто не знал о влюбленности, и даже после рассказа о ней ты не ушел в подводный мир. Но однажды озерная девочка не явилась. Ты ждал ее час, два. На следующий день ее вновь не было. И к берегу приплыли другие русалки. Они и сказали тебе, что случилось с озерной девочкой.

Там глубоко в пучине вод,

Где нет ни света, ни тепла,

Она ударилась о скалы

И пеной водной умерла.

Люди из Чудного города не знали о смерти и боль утраты. Естественно, и ты тоже. До того дня. Не представляю, что чувствуют те, кто теряет близких. Наверное, это ужасно.

— Неприятное чувство, — согласился Хаокин и поглядел на мальчиков. На Костю, который пытался собраться с мыслями и дорассказать свою историю. На подавленного Колю.

— Тогда ты решился уйти в наш нынешний мир. Хотел отыскать там как бы призрак озерной девочки и главное — не допустить того, чтобы в темноте другие озерные жители наворачивались на скалы, найти их свет, осветить им путь. Твой покровитель тоже с тобой спустился, но здесь нет светлой магии — поэтому он разделился с тобой, стал другой душой. Как-то так.

Костя замолчал, ожидая реакции. Коля казался каким-то озлобленным. Хаокин даже несколько побледнел.

— Не знаю, почему ты придумал обо мне такую историю, — натужно улыбнулся он. — Я ведь… я не совсем… я…

— Всё так и было. Я из Чудного города, поэтому не утратил пока способность видеть самую сущность людей. А сущность — это и про наше прошлое. Вы ведь тоже поняли, что те люди были ворами.

— Не думаю, что это одно и то же, — сказал Хаокин. Он засунул руки в карманы и начал, покачиваясь, ходить по комнате. Затем остановился. — У вас есть кошка? — восторженно проговорил он и сорвался к занавеске, за которой торчал кончик хвоста.

От топота этот кончик испуганно выскочил из-за штор и рванул прочь. Николай спрыгнул с дивана и попытался покрывалом поймать кота, но промахнулся. К поимке животного присоединился и Константин.

Троица гонялась за котом, пока им не наскучило его мучить. Тогда они остановились в коридоре, где висели портреты королей Феверии, их жен, детей и других родственников.

— А это кто? — тыкал на бум Хаокин.

— Как это вы не знаете? — удивлялись мальчики.

— Разве вас не учили, кто это? — спрашивал Николай.

— Нет, — отвечал Хаокин. — В Академии меня учили убивать людей с портрета, не спрашивая имени. А вот это кто? — Хаокин тыкнул на портрет короля.

— Это же Ярослав, — рассмеялся Константин. — Вы с ним сегодня разговаривали.

— Не похож. Слишком молодой. И взгляд другой. Человек на портрете говорит: «Я покорю этот мир». А его величество: «Неплохо было нае… обмануть еще одного идиота». А эта что за красотка?

Хаокин указал на портрет рыжеволосой девушки.

— Елена, — ответил Константин. — Она боролась за власть со своим братом Патриком. Ее все любили, но она всё равно умерла.

— А это у нее родинка на шее или у вас принято рисовать такие штуки?

На коже молодой особы действительно красовалась необычная отметина в форме короны.

— Не принято, — сказал Костя. — Родинка, наверное.

— А вот у ее брата точно такая же, — сказал Хаокин и тыкнул на другой портрет. — И тоже на правой стороне.

— Видимо, семейная штука.

— И у второго брата. — Хаокин в замешательстве перешел к следующему портрету. — И у его сына, и у дочки, и, кажется, я видел родинку на шее у твоего отца, Костя. — Хаокин еще раз взглянул на портрет молодого Ярослава, но воротничок одежды был слишком высок.

— Она другая. У папы родинка какая-то расплывчатая, а у нее как корона. Будто…

— Но на том же месте! — воскликнул Хаокин. — Будто за поколения родинка все размывалась и размывалась. — Он странно улыбнулся. — У тебя тоже есть такая родинка?

— Не-е-ет, — протянул Костя. — У меня вот такая, как клякса. Почему вас это так интересует?

— Родинки могут быть разными. С такими, как у тебя, рождаются. А такие, как