Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

И таким образом коронованного короля повели к трону. Справа от него шествовал Юг епископ Даремский, слева – Реджиналд епископ Батский. Перед ними несли вышеупомянутые канделябры и три меча.

Затем началась воскресная месса. Когда дошло до приношения даров, оба вышеупомянутых епископа проводили его к алтарю и потом назад к трону.

После того, как месса была окончена, и все совершено должным образом, два вышеупомянутых епископа – один справа и один слева – проводили коронованного, со скипетром в правой руке и королевским посохом в левой, из церкви в его покои, предшествуемые процессией, идущей в установленном порядке. Затем процессия вернулась в хор.

Тем временем король снял свою корону и королевское облачение, надел легкую корону и одежду, после чего отправился на пир. Архиепископы, епископы, аббаты и другие священнослужители сидели за его столом – в соответствии с рангом и достоинством. Графы, бароны и рыцари сидели за другими столами и превосходно пировали[131].

В сложную и утомительную церемонию коронации Ричард внес одно небольшое, но существенное изменение, не предусмотренное традициями. Не дожидаясь, пока архиепископ Кентерберийский возьмет корону с алтаря, чтобы возложить ему на голову, он опередил прелата и сам взял сакральный предмет, символизирующий верховную власть в стране, и только потом передал его архиепископу. Таким образом Ричард продемонстрировал всем окружающим, что его власть, конечно, от Господа, но в земных делах он не потерпит вмешательства в свои прерогативы.

* * *

Празднества длились три дня. Они были организованы поистине с королевской щедростью, о чем можно судить хотя бы по количеству закупленной для пира посуды – никак не менее 1770 кувшинов, 900 чаш и 5050 блюд. Но пока избранные гости наслаждались праздником во дворце, за его дверями разыгралась кровавая драма. Некие евреи принесли дары новому королю и пытались войти с ними в пиршественный зал, чем возмутили толпу христиан, собравшуюся у ворот. Христиане напали на евреев, убив одних и ранив других. Погромы со скоростью пожара распространились по всему Лондону и продолжались всю ночь. Множество сынов израилевых нашли свою смерть, их дома были разграблены и сожжены.

На следующее утро Ричарду донесли о беспорядках. Он повелел немедленно найти и арестовать зачинщиков, что было исполнено в короткие сроки. Троих главных смутьянов по приказу короля повесили. Ричард постарался успокоить до смерти перепуганных евреев. Он предложил тем из них, кто согласился в ту ужасную ночь принять крещение из страха за свою жизнь, вернуться к религии отцов.

Поведение Ричарда разительно отличалось от той линии, которой придерживался, к примеру, Филипп Август. Сразу после прихода к власти король Франции приказал изгнать всех евреев из королевского домена и конфисковать их богатства. Ричард, напротив, взял иудеев под защиту. И, в конце концов, не столь важно, чем он руководствовался в своем решении – толерантным к ним отношением или желанием получить от них значительную ссуду на крестовый поход. Ведь второй цели он мог добиться и другими средствами.

Ричард разослал во все графства гонцов со строгими предписаниями оставить несчастных евреев в покое. Вестники были отправлены также и на континент – в Нормандию и Пуату, чтобы не допустить там ничего подобного случившемуся в Лондоне. Впрочем, в тех землях беда обошла стороной еврейские общины – они продолжали жить в мире и процветании.

В Англии им пришлось гораздо хуже. Несмотря на королевский приказ, в течение нескольких месяцев продолжались серьезные антиеврейские волнения в Линне, Норидже, Линкольне, Стамфорде и других городах. Всеобщий энтузиазм, вызванный подготовкой к крестовому походу и поднимавший на небывалую высоту боевой дух англичан, находил себе выход в агрессивных акциях против иноверцев. Все мечтали об освобождении Иерусалима, жаждали ниспровержения врагов христианской веры и с гневом смотрели на представителей народа, распявшего Христа. Как всегда, среди искренне религиозных людей было много таких, кто лишь прикрывался высокими мотивами, а сам заботился только о собственном кошельке. Поход в Святую землю был делом отнюдь не дешевым, крестоносцам часто приходилось закладывать или даже продавать свои родовые владения. Поэтому возможность безнаказанно наполнить карманы за счет ограбления гонимого народа выглядела весьма привлекательной.

Пика жестокости еврейские погромы достигли в Йорке. Разъяренная толпа, подстрекаемая неким фанатичным отшельником, осадила замок, в котором укрылись 150 евреев. Им была обещана жизнь в обмен на переход в христианство. Этим посулам мало кто поверил, почти все осажденные покончили жизнь самоубийством, сначала убив своих жен и детей. Те немногие, кто доверился фанатичной толпе, вышли из замка и были немедленно умерщвлены. После этого безжалостного акта волна народного антисемитизма пошла на спад по всей Англии.

* * *

В середине сентября 1189 года Ричард собрал Большой королевский совет в цистерцианском аббатстве Пипуэлл, недалеко от небольшого рыночного города Корби в Нортхемптоншире. Он собирался провести серьезные перестановки в своем ближайшем окружении и начал с поста главного юстициария.

Часто юстициариев представляют чуть ли не как регентов при отсутствующем короле. Однако на деле эта должность, несомненно ключевая, не была столь влиятельной. Фактически юстициарий контролировал казначейство и судебную систему. Другими словами, в его обязанности входила организация бесперебойного поступления средств в королевскую казну и поддержание порядка в стране.

В свете охвативших Англию еврейских погромов было ясно, что занимавший этот пост Ранульф де Гленвилл со своими обязанностями не справился. Гленвилл был ближайшим соратником и советником Генри II, крупным администратором и законоведом, автором знаменитого «Трактата о законах и обычаях королевства Англии». Однако в народе он получил известность вовсе не благодаря своим талантам, а из-за беззаконного поведения и пристрастия к бесстыдному вымогательству.

Возможно, Ричард простил бы юстициарию все эти грехи, вызывавшие наибольшее недовольство и у народа, и у знати. Однако он не мог забыть того, что Ранульф выполнял, помимо прочего, роль надзирателя при Алиеноре Аквитанской, когда королева томилась в заключении в Уинчестерском замке. Кроме того, клан Гленвиллов забрал такую власть при покойном короле, что казался всемогущим. Это также не могло понравиться королю живому, который отстранил Ранульфа от должности.

Падение влиятельного главного юстициария и одновременное лишение его высокодоходной должности шерифа Йоркшира было воспринято англичанами с радостью, ибо знаменовало собой в их глазах торжество королевской справедливости. Но демонстративная отставка во многом и была рассчитана на внешний эффект, ибо Ричард не подверг Ранульфа опале и не изгнал из круга приближенных. Напротив, он продолжил давать ему весьма ответственные задания и нисколько не возражал против того, чтобы де Гленвилл отправился с ним в Святую землю.

На освободившееся место король назначил сразу двух человек: отцовского советника