История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

неприятеля, послал дивизию Бианки вперед по бар-сюр-сенской дороге, а сам атаковал генерала Жерара у Гильотьер, но был отражен с уроном 300 человек и, будучи тяжело ранен в ногу, сдал начальство над 1-м австрийским корпусом фельдмаршал-лейтенанту Бианки17.

Князь Шварценберг, несмотря на тройное превосходство своих сил над неприятельскими, менее помышлял о наступательных действиях, нежели об охранении от обхода собственной армии. Демонстрация Наполеона по бар-сюр-сенской дороге была принята в австрийском главном штабе за начало общего движения французских войск на Бар-сюр-Сен к Лангру, имевшего целью пресечь сообщения Главной союзной армии. Для противодействия тому князь Шварценберг решился направить против неприятеля с фронта, по дороге из Вандевра к Труа, только лишь корпус кронпринца Виртембергского и к Арси корпус графа Витгенштейна; все же прочие корпусы Главной армии должны были перейти через Сену выше Труа и двинувшись к Йонне, обойти неприятеля с правого фланга; вместе с тем было предложено Блюхеру обойти его с левого фланга. «Если же, – писал Шварценберг, – неприятель прорвется в промежутке между нашими армиями, то потеряет сообщение с Парижем и подвергнет опасности свои фланги»18. Таким образом, союзный главнокомандующий совершенно разобщил Главную армию от блюхеровой, нисколько не заботясь о взаимной между ними связи, и даже впоследствии приказал правофланговому своему корпусу, графа Витгенштейна, вместо предписанного ему движения к Арси направиться на Пиней19.

Но еще князь Шварценберг не успел приступить к предположенному им обходу, когда Наполеон отступил от Труа к Ножану.

Получив от маршала Макдональда известия о движении Блюхера в долину Марны и о занятии Шалона корпусом Йорка, Наполеон отказался от обороны Труа. Он решился, пользуясь разобщенным положением союзных армий, отойти к Ножан, выждать там прибытие подкреплений из Парижа и Испании и, оставив часть армии против Шварценберга, обратиться на Блюхера для охранения своих сообщений и для прикрытия своей столицы20. При этом, по всей вероятности, он принял в расчет и личные свойства союзных главнокомандующих: предпринимая наступление против Блюхера, он надеялся, что Шварценберг не решится идти быстро и безостановочно к Парижу.

25 января (6 февраля) Мармон с своим корпусом и с кавалерией Думерка и Бордесуля перешел от Мери к Ножан; туда же двинулись еще накануне от Труа все прочие наполеоновы войска, кроме дивизий Мишеля, Дюфура, Гамелине и кавалерии Бриша под общим начальством Мортье, оставленных для прикрытия отступления армии у Труа, и небольшого отряда Нея у Мери21.

Известие об отступлении французских войск было прислано в главную квартиру генерал-майором Сеславиным, который, находясь с своим казачьим отрядом у Сен-Бенуа на Сене, в нескольких верстах ниже Труа, заметил с тамошних высот движение французов по ножанской дороге и еще 24 января (5 февраля) донес о том Толю22. Но, по всей вероятности, доставление этого известия в главную квартиру чрезвычайно замедлилось, или оно вовсе не было получено князем Шварценбергом. Иначе нельзя объяснить его диспозицию на 25 января (6 февраля), отданную в таком смысле, будто бы Наполеон с главными силами все еще оставался на позиции у Труа. Граф Витгенштейн получил приказание послать легкий отряд на Сен-Бенуа для обхода неприятеля с левого фланга, а с главными силами корпуса двинуться прямо к Труа. Наследному принцу Виртембергскому с 4-м корпусом поручено овладеть мостом на Барсе, у Гильотьеры, с содействием 3-го корпуса Гиулая, который должен был идти через Бурантон в тыл французским войскам, обороняющим гильотьерский мост, и вместе с 4-м и 6-м корпусами открыть сильную канонаду против Труа. Фельдмаршал-лейтенанту Бианки с 1-м корпусом и с 2-й легкой австрийской дивизией приказано наступать по дороге, ведущей из Бар-сюр-Сен к Труа, и обойти неприятеля с правого фланга. Наконец, 5-му корпусу графа Вреде и резервам назначено собраться за прочими войсками и быть в готовности к действиям. Войска получили приказание на случай штурма запастись лестницами и фашинами23.

Но вскоре за тем союзный главнокомандующий, убедившись окончательно в отступлении главных сил Наполеона, отложил предположенные действия до следующего дня. Мортье, пользуясь тем, собрал 26 января (7 февраля), еще до рассвета, свои передовые отряды к Труа, отправил назад все обозы, остававшиеся в городе, и отошел спокойно по ножанской дороге. Наследный принц Виртембергский с пятью эскадронами и бригадой Штокмайера двинулся за ним вслед, занял Труа в 8 часов утра, и хотя не настиг неприятеля, однако же захватил в плен до 800 отсталых и дезертиров24. Отступление без боя с позиции у Труа оказало на французские войска пагубное влияние. Солдаты шли молча либо спрашивали друг друга: «Да где же мы остановимся?» Конскрипты, еще не свыкшиеся с суровыми требованиями дисциплины, в продолжение стоянки в Труа обижали своих хозяев, и потому многие из жителей города готовы были встретить союзников как избавителей. Император Александр, получив донесение князя Шварценберга об отступлении неприятеля, приказал князю Волконскому написать ему следующий отзыв: «Его Величество поручил мне благодарить вас за донесение о взятии Труа. Императору не угодно, чтобы ваша главная квартира была учреждена там сегодня, и Он предлагает вам тотчас послать нарочного к кронпринцу Виртембергскому, с строгим повелением по возможности щадить город и содержать в нем величайший порядок. Мера сия кажется Его Величеству тем более нужной, что, по уверению здешних жителей, город Труа был вчера ограблен французами, и потому хорошее поведение наших войск может оказать большое влияние на дух народа и убедить его в том, что мы намерены поступать иначе»25. Так соединял благословенный монарх требования дальновидной политики с чувствами милосердия и человеколюбия, обычными его сердцу!

27 января (8 февраля), на другой день по занятии союзными войсками Труа, император Александр прибыл из Бар-сюр-Сен в сей город. Там представились государю почетные жители, прося его от имени своих сограждан восстановить Бурбонов. Император принял депутатов благосклонно, но советовал им повременить с изъявлением своих чувств, могущим навлечь на них мщение наполеонова правительства. «Прежде чем помышлять о Бурбонах, надобно победить Наполеона», – сказал он. Невзирая на глубокий смысл этих слов, депутаты надели белые кокарды, а один из них явился с крестом ордена Св. Людовика, что тогда под смертной казнью было запрещено во Франции. Еще во время пребывания государя в Лангре некоторые из старинных дворян просили дозволения вооружить легион волонтеров в пользу прежних королей своих. Император изъявил на то свое согласие, но только с условием – формировать легион в областях, не занятых союзными войсками. «Мы пришли сюда не за тем, чтобы дать короля Франции, – сказал он. – Мы хотим только знать желания французов; пусть они выскажутся, но не иначе как вне черты, занятой