Предатель. Точка невозврата - Марта Макова

с тобой рядом? Ты с Сергеем? Где вы? — невероятным усилием я заставила своё тело двигаться, перевернуться набок. Уперлась локтем в матрас и начала подниматься, чтобы сесть на кровати.

— Мы у его друга. Я зашла в ванную, чтобы умыться, а выйти теперь не могу, всё плывёт, мам. Я на полу и не могу встать. — замедленно дышала в трубку дочь.

— Ты что-то пила?

Тревога в моём сознании била колоколом — добрался, добрался до моей дочери!

Сволочь! Нелюдь! Девочка моя бедная в его лапах!

— Колу. И в ней было немного рома. Олег шутя добавил. Совсем чуть-чуть.

— Господи, Даш, господи! Закройся в ванной, дочь. Закрой замок на двери и никуда не выходи. Не открывай никому, Даш. — меня жутко качало, от слабости кружилась голова и палата раскачивалась, как на волнах, но я упорно цеплялась за перила кровати, пытаясь встать. — Пей воду, прямо из-под крана пей. Много воды. И постарайся вызвать рвоту.

— Я не могу, мам. Мне так плохо. Я папе звонила, но он трубку не взял. — запинаясь на каждом слове плаксиво постанывала дочь.

— Всё будет хорошо, Даш. Я тебе помогу. Ты можешь сказать, где вы? Куда с Сергеем приехали? Адрес знаешь? Какой район?

Я едва стояла на шатких ногах, упиралась рукой в тумбочку и озиралась по сторонам, пытаясь понять, что мне делать. В первую очередь нужно срочно звонить в полицию, но мне страшно было отключиться от дочери. Мне казалось, что если сейчас положу трубку, то больше уже никогда не услышу Дашку.

— Кажется, на Дыбенко. — совсем тихо прошелестела в трубку дочь. — Мамочка, помоги мне, помоги.

— Закройся, Даш, и никому не открывай. — закричала я, в трубку, но ослабленные голосовые связки отказывались подчиняться, и голос срывался на каждом слове. — Даже Сергею. Ему ни под каким предлогом не открывай! Жди, Даша. И пей. Много воды пей!

— Рита. — раздался встревоженный голос за спиной.

— Эд. — выдохнула я с надеждой.

— Ты куда, Рита? Зачем ты встала? — сильные руки подхватили меня и бережно опустили на кровать. — Ты ещё слишком слаба, ты можешь упасть.

— Помоги! Эдик, помоги! — цеплялась я за его руки. — Даша, дочь в опасности. Он куда-то увёз её. Она звонила, ей плохо. Эта тварь чем-то накачала моего ребёнка. Он убьёт её, убьёт!

— Тихо, тихо, Рита. Мои ребята там, рядом. Сейчас всё решим, Рита. Не волнуйся. — Эдуард осторожно отцепил мои руки с рукава своего пиджака и достал телефон из кармана.

Быстро набрал номер.

— Они где-то на Дыбенко. — прерывисто дышала я.

— Где вы? — рявкнул в трубку Эдуард, выпрямляясь во весь свой гигантский рост и, выслушав ответ, заговорил на полтона тише. — Девочка там? Нужно вытаскивать её. Скорую вызывайте, полицию. Бегом.

Белецкий рубил короткими фразами, прерываясь только чтобы услышать такие же короткие и чёткие ответы.

— Всех мордой в пол, чтобы ни одна мразь из квартиры не вышла, не сбежала. К девочке врачей. Что-то приняла, да. Заходите сами прямо сейчас. Времени нет.

Я не могла лежать на месте, просто не могла. У меня сердце из груди выскакивало и билось где-то в горле. Меня так трясло, что зубы стучали. Мне нужно было действовать, куда-то бежать, спасать свою дочь. Я должна была быть там, на Дыбенко.

— Всё будет хорошо, Рита. — удержал меня за плечи Эдуард. — Сейчас ребята её вытащат. Врачей туда вызвали, ей помогут.

— Откуда ты знал, где Даша? — цеплялась я пальцами за мощное мужское запястье.

Горячее, нечеловечески сильное.

— Мутный твой пасынок, Рита. И история твоя с отравлением газом мутная. — Эд перехватил мою ладонь, положил её на свою и накрыл сверху второй, согревая и укачивая, как в колыбели. — Я к дочери твоей своих ребят из службы безопасности приставил, чтобы присматривали, пока с твоим отравлением разбираемся. Кстати, полицию подключили, завтра утром к тебе придёт следователь. Расскажешь ему свою версию.

Я прикрыла глаза, чтобы спрятать подступившие слёзы. Почему так? Почему совершенно чужой нам с дочерью человек заботиться о нас, охраняет, защищает, а родному отцу и мужу наплевать на нашу безопасность? Кира словно подменили, стоило только его сыну появиться в нашей налаженной жизни. Он совершенно ослеп в своём рвении ввести в свою жизнь Сергея. Муж не видит очевидных вещей, не хочет их замечать.

— Он не поверил мне. — я тяжело сглотнула ком в горле. — Я пыталась ему рассказать о Сергее, о том, что подозреваю его. Но муж не поверил.

— Твой муж… — Эд проглотил эпитет, которым хотел наградить Кира. — Я тебе верю, Рита. И чуйке своей верю. Да здесь даже дважды два складывать не пришлось. Всё же на поверхности было.

Я впервые внимательно всмотрелась в лицо Эдуарда. Без паники или злости. Непредвзято. Рассматривала, будто видела в первый раз. А он хмыкнул и довольно улыбнулся мне.

— Ты назвала меня Эдиком.

Глава 42

Время тянулось, как расплавленный гудрон, и я вязла в нём. Сердце рвалось к дочери, бежать, лететь, спасать. Но каждое движение давалось с огромным усилием, и я судорожно всхлипывала и задирала голову, чтобы не задыхаться.

— Ждём, Рита. Просто ждём. — успокаивал Эдуард, удерживая меня за плечо. — Там мои люди. Они во всём разберутся. Дочку твою медикам с рук на руки передадут. Ну куда ты рвёшься, Рита? Лежи. Ты больше ничем сейчас помочь ей не сможешь. Предоставь это другим.

— Я же предупреждала его. Я просила. — билась я агонии беспомощности и страха за дочь. — Звонила Даше раз сто. Почему она не брала трубку? Почему не перезвонила?

— Вот и спросишь её. Дочь твою привезут в эту клинику, и ты поговоришь с ней. Всё будет хорошо, Рита. Я обещаю.

— Что он ей дал? — не унималась я, металась по кровати под тяжёлой сильной рукой, удерживающей меня. — А если это наркотики? И слишком большая доза? Если твои парни не успеют?

— Успеют.

Мне бы уверенность Эдуарда! Мне бы его спокойствие. Но паника заставляла глотать воздух открытым ртом, а сердце проламывало рёбра.

— Рита, давай, смотри на меня. — легонько тряхнул меня за плечи Эд. — Смотри мне в глаза. Дыши, повторяй за мной: вдох… выдох… Вот так… Смотри на меня.

И я смотрела. Смотрела, как на последнюю надежду. Как на мессию, абсолютно уверенного в правдивости своих слов.

— Вдох… Выдох… — поймав мой взгляд, Эдуард уже не отпускал его.

При каждом вдохе мощная грудь Эда расширялась до невероятных размеров, и я, заворожённая этим зрелищем, послушно словно под гипнозом, повторяла за ним. Вдох… Выдох…

Чувствовала, как наполняются кислородом мои лёгкие. До головокружения