Готика. Становление - Семен Нестеров

стала открываться жуткая картина. Стены и пол местами были покрыты липкой слизью, с них свисали коконы с ещё не рожденными ползунами. Некоторые личинки уже шевелились, их было видно через белые полупрозрачные стенки яиц. Взрослых тварей больше не было поблизости, похоже, большинство из них полегло, защищая это гнездо.

– Рубите коконы и не оставляйте спину без прикрытия, – приказал генерал.

Мой меч погрузился в липкую жижу и пронзил ещё не окрепшую броню личинки. Тварь скорчилась, издавая хрипящие и булькающие звуки. Странной консистенции слизь пролилась на пол. Я невольно почувствовал отвращение и тошноту. Тем не менее, мы продолжали рубить. Камни залило мокрой и грязной белковой массой. Через минуту равномерных взмахов мечами, сопровождающихся лишь агонией так и не родившихся созданий, тишину разорвал дикий истошный вой. Нет описания этому звуку, он трещал и свистел, переходя из баса в писк. Меня пронзило до костей этим воплем, казалось, он пробирается прямо в мозг и вот-вот расплавит его. Я выронил меч, в панике закрыл уши руками, не в силах терпеть это больше ни секунды, и, кажется, закричал от боли.

Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, мы увидели источник воя – королеву ползунов. Она медленно выползала из мрака, смяв своим огромным телом пару факелов. Этот гигантский монстр мало был похож на своих подданных. Разве что огромные челюсти, хитиновая броня и шесть мощных длинных лап на верхней части туловища напоминали о его происхождении. Нижняя часть тела королевы больше напоминала слизняка. Предназначенная лишь для того, чтобы штамповать всё новых и новых монстров, сама она с трудом передвигалась, но её неуклюжесть компенсировали размеры. Удар моего меча для неё был бы не опаснее укола иголкой. Она занимала почти всё пространство до потолка зала, её голова была метрах в пяти над землёй. От вопля матки ещё недозревшие яйца полопались, и на нас хлынул поток неуклюжих личинок. Они не были так опасны, как взрослые ползуны, однако создавали неудобства. Кто-то выстрелил в королеву из арбалета, её вой сменился на крик боли, когда болт погрузился в мягкую плоть, незащищённую бронёй. Может быть, одна стрела лишь иголка, но тысячей вполне можно и убить. Придя немного в себя, превозмогая ужас и боль в ушах, я схватил свой выпавший меч и сразил пару мелких тварей, лезших к моим ногам. Ещё одну я расплющил сапогом, вдавив в выступающие острые камни. Тонкий панцирь хрустнул, и ботинок заляпала зелёная жижа. Я не обращал внимания на такие мелочи – были проблемы посерьёзней. Матка ползунов продолжала орать, и я осознал, что вскоре либо упаду без сознания, оглушённый этим воем, либо просто сойду с ума. В моей голове начал звучать зов, становящийся всё сильнее и сильнее: «Прочь пришельцы! Прочь! Убить их! Ко мне все!»

Несколько человек попадали и на них набросились мелкие личинки, а половина отряда и вовсе в ужасе рванулась к выходу. Остались лишь самые смелые или отчаянные. Я выхватил лук и стал лихорадочно пускать стрелу за стрелой, пытаясь попасть в глаза или пасть гигантского монстра. Видимость была ужасная, несмотря на факелы и заклинания света. Смуглый наёмник с топором, что спас меня, бросился прямо на королеву. Разрезав часть уродливого туловища, он запрыгнул на неё, с трудом удерживаясь на скользких складках слизистого тела. Храбрец изо всех сил рубанул секирой, но она застряла в панцире, закрывающем верхнюю часть твари. В ответ матка нанесла наёмнику удар плашмя огромной клешнёй. Бедняга, пытаясь высвободить секиру, не успел защититься и упал на пол в липкую жижу.

Тем не менее, наши усилия не пропадали даром, нижняя часть матки превратилась в фарш. Зелёная кровь вытекала из ран, и королева постепенно оседала всё ниже. Чей-то меткий выстрел, быть может даже мой, пронзил ей один глаз. В голове немного прояснилось – то ли я привык, то ли тварь кричала уже не так подавляюще. Движения королевы ползунов стали неуклюжими, она стала заваливаться на бок и била клешнями из стороны в сторону, рассекая пустоту. Люди отпрянули в стороны, не рискуя подойти к обезумевшей твари. В моём колчане кончились стрелы и у других дело обстояло не лучше. В итоге, несмотря на частичный успех, мы вынуждены были отступать. Выход из сложившейся ситуации, как всегда, нашёл генерал Ли. Изловчившись, он метнул свою острую, как бритва, секиру. Я завороженно смотрел, как огромный топор просвистел в воздухе и влетел прямо в разинутую пасть твари. Надрубленная нижняя челюсть бессильно повисла, а топор застрял в глубине глотки. Королева на мгновение умолкла, покачнулась, затем издала последний истошный булькающий визг, и упала на землю, чуть не придавив едва успевшего отскочить назад генерала.

На минуту наступила тишина. В ожидании возможного продолжения никто не двигался, и я почувствовал свой участившийся до предела пульс. И тут раздался возглас ликования: «Победа! Ура! Мы победили!» Радость была искренней и мы, выжившие в этой переделке и не сбежавшие, бросились обнимать и поздравлять друг друга. Каждый из нас уже мысленно распрощался с жизнью, поэтому сейчас люди не столько отмечали победу, сколько праздновали свое второе рождение. Было необычно видеть матёрых закалённых в боях воинов, радующихся, как дети. Один лишь генерал сохранил хладнокровие и спокойно осматривал труп монстра, пытаясь вытащить свою секиру. Я вспомнил о смелом наёмнике, которого скинула с себя королева. Он пришел в себя, но всё ещё сидел на земле. Я подошел, чтобы помочь.

– Как ты? – спросил я.

– Так, словно сижу избитый в вонючей жиже в глубине тёмной пещеры, набитой тварями, только и думающими, как меня сожрать, – усмехнулся он в ответ, размозжив кулаком очередную личинку. Похоже, он не терял чувства юмора в любой ситуации.

– Идти сможешь?

– Чтобы убраться отсюда подальше, я и не такое смогу!

И он был прав, сейчас мне тоже больше всего хотелось выйти на поверхность, лечь и забыться. Я протянул ему руку и помог подняться.

– Спасибо. Кстати, меня зовут Горн, – сказал громила.

Мы покинули шахту, лишь уничтожив последние яйца ползунов и убедившись, что поблизости больше нет