Видеодром. Главные режиссеры мирового кино - Игорь Валентинович Мальцев

не знаю, кто его переведёт, поэтому лучше смотреть с субтитрами английскими: персонажи говорят на Wienarish («венском») — совершенно отдельном диалекте немецкого, который ближе к баварскому, чем к австрийскому немецкому.

Следующая картина «Фанат бюста» — менее социальная, и в ней меньше неприглядной правды жизни. Она про школьного учителя математики, который в 50 лет живёт с мамой и мечтает о кинозвезде по имени Сенте Бергер, которая была примечательна размерами своей груди. «Ну кто такая Роми Шнайдер, когда есть Сенте Бергер?» Он даже как-то пристраивает свою любимую математику к системе описания женской груди. Berliner Zeitung чётко уловила посыл режиссёра: «Одно из самых распространённых обвинений в адрес режиссёра Ульриха Зайдля заключается в том, что он совершает предательство по отношению к тем, кто предстаёт перед камерой в его документальных фильмах, которые всегда являются также феноменологическими исследованиями общества. Он выставлял их на посмешище и устраивал им каминг-ауты. Дело в том, что Зайдль не защищает изображаемых им людей ни от них самих, ни от нас. Зайдль не отводит взгляда, не опускает глаза в смущении, ничего не скрывает».

Ну, что он ничего не скрывает, иногда работает против него. Например, с какого-то момента его просто начали запрещать. Так, фильм «Модели» (1998) запретили в Словакии. Потому что про диковатую, с кокаином и блэк-джеком жизнь моделей он снимал именно в среде моделей из этой страны.

А вот «Собачий день» (2001) уже получил Гран-при жюри на Венецианском кинофестивале. Это фильм про жизнь молодёжи венских окраин. И да, его тоже очень сложно отличить от документального. В одной из ролей — очень серьёзная театральная австрийская актриса Мария Хофштаттер. В таких маленьких странах, как Австрия, впрочем, быть только киноактёром — большая роскошь, слишком скромное производство. В основном актёры работают в театрах, причём не только австрийских, но и по несколько лет имеют контракты в Германии или в Швейцарии.

Награду Венского фестиваля Зайдль получил за фильм, который не мог не снять, учитывая его семейную историю. «Иисус, ты знаешь» (2003) — это буквально исповедь и молитвы шестерых обычных людей прямо на камеру.

«Импорт-экспорт» стартовал сразу на Каннском фестивале 2007 года, где претендовал на «Золотую ветвь». Тут две сюжетные линии, касающиеся того, о чём судачат на венских кухнях. Вот украинка, которая работала у себя медсестрой, едет мыть полы в Австрию. А вот весьма неблагополучный молодой австриец, который едет на Украину, чтобы ставить там местным игровые автоматы, которые он спёр на свалке. «Будь то Австрия или Украина, в обеих странах зимой холодно, сыро, тоскливо, и люди мёрзнут. Так что на первый взгляд жизнь там не так уж сильно отличается».

Süddeutsche Zeitung писала, что это лучший фильм в программе Каннского фестиваля. А Die Welt ругал за большой хронометраж и «наслаждение горьким послевкусием». Но дело сделано: Зайдль вышел на новый уровень и стал видим не только в Австрии, но и в Европе, и за океаном. Ему нужен был некий большой прорыв. И он его совершил, сняв трилогию «Рай».

За два года он снял три фильма под общим названием, но с расширениями — «Любовь», «Вера», «Надежда». На самом деле это история трёх женщин, находящихся в родстве: двух сестёр и дочери одной из них. Каждая часть — отдельный фильм про одну из трёх. В «Любви» героиня, которую играет популярная театральная актриса Маргарете Тизель, — взрослая, если не сказать грубее, австрийка, которая ездит в Кению, чтобы устроить себе сексуальный праздник с местными молодыми и здоровыми парнями, каждый из которых ведёт себя как заправский проститут. Кем, собственно, и работает. Но это её не останавливает — бенефиты ценнее издержек.

«Рай. Вера» ещё более жёсткий — про женщину-медика, чьё свободное время полностью посвящено Христу. И когда мы начинаем понимать, что в этой вере много от неудовлетворённой сексуальности, возвращается откуда-то её афганский муж-калека. И всё возвращается к религиозному противостоянию. В главной роли — Мария Хофштаттер.

«Рай. Надежда» — это про 13-летнюю дочку той самой Мелани, которая поехала в отпуск в Кению ублажать плоть. Девочка толстая, и поэтому её отправили в «диетический лагерь». Но там происходит всё, как у обычных подростков: первая сигарета, жратва под одеялом, танцы-шманцы, и, конечно, девочка влюбилась в директора лагеря, который старше её на 33 года. Бедняга мучился-мучился соблазном, но всё-таки запретил ей до конца смены даже приближаться и разговаривать.

Тот, кто больше знаком с кино, конечно, увидит в этой трилогии ответ Кшиштофу Кесьлёвскому и его фильмам под шапкой «Три цвета». Тот, кто ещё читал книги, вспомнит прежде всего роман едкого писателя начала века Эдёна фон Хорвата «Вера, любовь, надежда» («Пляска смерти») (1932). Тем более Зайдль как-то говорил, что эта книга произвела на него в детстве сильное впечатление.

Следующая его картина снова документальная, хотя очень сложно поверить, что люди настолько раскрываются перед режиссёром и что это не постановка. Фильм «В подвале» (2014) посвящён необъяснимой страсти австрийцев к подвалам. Австрийские подвалы — это не всегда про Наташу Кампуш. Но то, что австрийцы массово прячутся по подвалам и пестуют там свои самые тёмные желания, — это фактический факт. В фильме Зайдль просто показывает оборудованные по интересам подвалы в частных домах и разговаривает с их владельцами.

Где-то это супружеская пара садомазохистов (причём садистка тут жена, работающая сиделкой в доме престарелых), где-то это подвал, где собирается любительский духовой оркестр поиграть музыку времён аншлюса в интерьерах с нацистской меморабилией — от флага до реальных комплектов нацистской формы. На этом месте я хотел уже воскликнуть: «Не верю!», но тот факт, что двоих муниципальных депутатов, которые засветились в кадре в небольшом ностальгическом оркестре, выперли из их кресел, не оставляет сомнений, — всё правда.

Как говорит один мой русский друг, которому строили винные подвалы австрийцы: «Зачем ты мне показал этот фильм? Я теперь всё время замечаю, что меня приглашают в местные подвалы». Да, это трудно развидеть. А значит, Зайдль достиг того, чего хотел.

До сегодняшнего дня он спродюсировал шесть фильмов, последний из которых — «Люцифер» (не путать с одноимённым американским сериалом). И снял один документальный — «Сафари» (2016) — про невероятную жестокость европейских охотников, которые приезжают в Африку в отпуск поохотиться.

А вообще это был рассказ о том, что и в маленькой стране можно стать большим кинематографистом — были бы желание и талант.

На безрыбье Соррентино

Итальянское кино — больное дитя мировой индустрии. После потрясающего подъёма 1960-х и 1970-х началась такая долгая рецессия —