Личные песни об общей бездне - Виктор Станиславович Коваль

Вода течёт из неплотно закрученного крана:

— Говорит Москва, говорит Москва, — доносится оттуда едва слышный и, кажется, знакомый голос.

Неужели: «Работают все радиостанции Советского Союза!»?

Нет, другой голос. Бегло бормочет одно и то же:

— Говорит Москва, говорит Москва. — А потом: — Тучкус падает!

Дальше — неразборчиво.

Открываю кран на полную мощность — голос исчезает.

Одна вода шумит. Брызжет.

На днях за мытьём посуды снова услышал:

— Говорит Москва, говорит Москва…

Замер. Боюсь пошевелиться, вспугнуть голос:

— Наш микрофон установлен на Северной трибуне, — трибуны ревут, заглушая голос, — Центрального стадиона «Динамо». Тучкус падает!

Треск, помехи. Прижав ухо к тарелке, пытаюсь…

Разобрать тарелку. Мне велели протереть её тряпкой, а я стал её мыть. Порвал чёрную бумагу. Обнаружил говорящую сердцевину — магнит, обмотанный проволокой. С трудом разбираю: — Говорит Москва, говорит Москва! По краю прорывается… Тучкус падает! — и всё! Голос исчезает.

Понимаю: тарелка — связующее слово, а вода способна сохранять и передавать информацию, но — только до падения Тучкуса. После него — одна вода. Журчит, перекрывая треск и помехи.

Шучу: «Уточка информации». В смысле — утечка.

Пока, кажется, одной и той же.

Переплетённые линии

Приснилось мне, что я оказался в районе сербско-хорватских боевых действий, на стороне сербов. Возмущённый идиотизмом братоубийственной войны, я предложил сербам миротворческие услуги. Особая радость сна: чтобы быть понятым, мне не надо говорить по-английски.

— Эскалация боевых действий привела к тому, — говорю я сербам, — что ни одна из воюющих сторон не желает первой идти на мировую. Тупик. Дайте мне депешу, я отнесу её хорватам. В ответ хорваты дадут мне свою депешу — так завяжутся переговоры, а это — первый шаг на пути к миру!

Сербы отнеслись к моим словам с суровым непониманием: какую такую депешу? И что такое есть депеша вообще?

С точки зрения моего сна депеша — это то, что не требует никаких объяснений.

— Ладно, — сказали сербы, — вот тебе депеша, иди!

Размахивая депешей над головой, как белым флагом парламентёра, вышел я из сербских окопов и пошёл через поле боя к окопам хорватским.

Не дойдя до них, я был сбит пластунами и отволочен куда-то в таком же пластунском виде.

— Это делается для вашей же безопасности, — сказали мне хорваты по-английски. Я вручил им депешу, и они, посовещавшись, решили отправить меня домой через Австрию.

— При чём тут Австрия? Мне нужна ваша депеша для передачи сербам!

— Мы сожалеем (It is a pity), но вы, наверное, не знаете, что содержится в депеше.

— Разумеется, сэр!

Они показали мне депешу. Там было написано: «Подателя сего — расстрелять!»

В этой истории переплелись две кровавые линии: гамлетовская — казнить подателей двух грамот и корлеоневская: «Кто первый предложит мириться с врагом — тот и предатель». Так говорил Крёстный отец в одноимённом фильме. Проснулся в муках: как сказать по-английски «При чём тут Австрия?».

Памятная записка

В ЭСТОНИИ ЖЕНЩИНА ВЫПАЛА ИЗ КОРЗИНЫ ВОЗДУШНОГО ШАРА. УПАВШАЯ НА КРЫШУ ДОМА КОРОВА УБИЛА БРАЗИЛЬЦА.

Эти два события произошли в 2013 году в разных полушариях, но в один и тот же день — 14 июля — и были записаны мной на листочке в том виде, в каком их донесла до меня Лента новостей, — в тенденциозно подобранном, как мне тогда показалось, анекдотическом виде. Подобным новостям доверять нельзя. «Фейк!» — подумал я.

На днях, разбирая черновики, я обнаружил этот листочек. Задумался: «Почему фейк?» И вот что я узнал в Сети о тех событиях, действительно произошедших два года назад.

Эстония. Женщина выпала из корзины воздушного шара на празднике клубники — в городе Альтмыйза. С высоты 10 метров. Пишут: «Пострадала, но состояние стабильное». Дай ей Бог здоровья! Как зовут женщину — неизвестно.

Хуже — в Бразилии, в городе Каратинга. Там корова, пробив крышу, рухнула на спящих супругов. Муж скончался, жена отделалась лёгким испугом. Пишут, что корова, пощипывающая травку на холме, расположенном над домом несчастного, вдруг сорвалась, но при падении не пострадала. Имена супругов не сообщаются. «Падение произошло во время сиесты, — сообразил я, — ночью коровы травку не щиплют. Даже в Бразилии».

Тут же публикуются свидетельства о похожих происшествиях, например — фотография коровы, гуляющей по крыше дома в Швейцарии; автор фотографии — некто Рольф Штайнер (проезжал мимо на велосипеде).

И — множество новостных заголовков с ключевым словом «корова»:

«Корова и бык в порыве страсти забрались на пятый этаж».

«Хозяйка коровы избила главу райцентра».

«Божья коровка 3 года жила у девушки в ухе».

Все эти, уже неактуальные новости подстраивались к двум основным — эстонской и бразильской, которые требовали от меня посильного их понимания.

Эстонский эпизод я поместил в уме как «корзину с клубникой», а бразильский — как «летящую корову» — по химерической линии родственницу Пегаса, возможную в детских играх и на картинах Шагала. Ещё, говорят, существует вертолёт с таким прозвищем.

Ну а Эстония с Бразилией символизируют собой глобальный характер произошедших полётов, точнее — падений. И тут меня осенило: — 14 июля — День падения Бастилии! И всё как будто встало на свои места.

Но — как-то непрочно, необязательно.

Что же теперь мне не даёт покоя? Возможно — взаиморасположение холма и дома в бразильском городе Каратинга, чреватое тем же падением той же коровы. Также настораживает отсутствие имён у моих новостных героев. И одно имя — случайного прохожего — Рольфа Штайнера.

Что за чёрт такой? С велосипедом! Сначала-то я его принял за Рудольфа Штайнера, антропософа. Так нет, именно Рольф! Рольф Штайнер, известный, как говорит Википедия, авантюрист, когда-то приговорённый к смертной казни за военные преступления в Африке, живёт до сих пор где-то в Европе, пишет мемуары.

Мне показалось, что «мои», вышеописанные новости вдруг стали сами по себе, вопреки моему желанию, обрастать ненужными подробностями — такими, как «маяковские» бородавки в Бразилии, женщина с коровьей головой, изображающая небо у древних египтян, и на воздушном шаре воздухоплаватели, нарисованные художником палеолита.

Ниже публикуется фотография той самой памятной записки, которую на днях я нашёл среди своих черновиков.

Какая жизнь в Новой Англии?

Скучная…

И вот однажды влиятельные люди Бостона, забавы ради, попросили меня исполнить что-нибудь из Бетховена.

— Только не «Бебе, бе-бе»!

Я отказался, сославшись на отсутствие музыкального слуха.

— А мы вам дадим 100 долларов, — сказали они.

— Хорошо! — сказал я, взял 100 долларов и уехал в Филадельфию.

В Филадельфии мне сказали:

— Не могли бы вы сыграть концерт у нас в Филармонии? Только не «Бебе, бе-бе!». Вот вам 500 долларов.

Я взял 500 долларов и уехал в Нашвилл.

В Нашвилле я даже не выходил из поезда. В окно купе