Ледяная тетрадь - Андрей Викторович Рубанов

уже устоявшейся, насчитывавшей восемь столетий записанной истории, знавшей и многие века язычества, и крещение при Владимире Святославиче, и встроение в мировую политику при Владимире Мономахе, и разворот на Восток при Александре Невском, и избавление от ордынского ига при Иване Великом, и усиление при Иване Грозном, и катастрофу польского вторжения, и воцарение нового монархического дома Романовых. Шатаясь, клонясь, бедуя, изнемогая, Россия продолжала не только существовать, но и усиливаться, расширяться на Восток и на Запад, прирастать землями; жила, дышала, уцелевала.

Но во времена Аввакума Россия отставала от Запада технологически минимум на двести лет.

Россия фатально опоздала к колониальному дележу планеты: не захватила дальних плацдармов ни в Индии, ни в Азии, ни в Африке, ни в Америке. России досталась лишь холодная Сибирь. Но, как потом выяснилось, этого было более чем достаточно: до сих пор, спустя три с половиной столетия, Россия держится за счёт природных богатств, добываемых в Сибири.

В будущем значение Сибири и Тихоокеанского побережья будет только возрастать. Подчинив себе весь северо-восточный угол Евразийского материка, необъятные земли и побережья двух океанов, Россия надолго, на многие столетия вперёд, застолбила себе ведущую роль в мировой политике. Контроль над одним только северным океаном значит много больше, чем торговля газом. Чем дальше в будущее – тем больше будет значить для нас Сибирь и Тихоокеанский контур. Сейчас эти земли – промороженные, отдалённые – осваивать трудно, убыточно; но так будет не всегда. Однажды, через 50 лет или через 150 лет, они превратятся в клондайк; мы до этого не доживём, но доживут наши внуки.

Так и Аввакум – ухитрился, сидя в землянке, на краю света, дотянуть до конца старой истории и начала новой.

…Пётр Алексеевич, скорее всего, про Аввакума вообще ничего не знал, или знал, но понаслышке. Связи между этими двумя персоналиями нет.

Пётр застал лишь кровавый эпилог битвы староверов и никонианцев, вылившийся в политическое противостояние Милославских и Матвеевых-Нарышкиных.

Растерзанием Артамона Матвеева и закончилась первая фаза истории раскола. Начавшись как идейное противостояние, как битва мыслителей, как мощный и глубокий процесс, раскол выродился в политическую драку двух придворных кланов. О духе, о церкви, о вере – речи уже не шло: только практическая сиюминутность.

8. Самосожжения. Геноцид русских

1

Недоброжелатели старообрядцев часто говорят, что протопоп Аввакум призывал своих сторонников к самосожжениям, «гарям». Это не так. Аввакум знал о самосожжениях, не осуждал их, – но и в огонь шагать никому не предлагал.

Вот его слова: «…и плакав о благоверии, не дождався еретическаго осуждения, сами во огнь дерзнувше, да цело и непорочно соблюдут правоверие. И сожегше своя телеса, душа же в руце Божии предаша…»

Староверы шли в огонь только под угрозой прямой физической расправы, когда уже не было другого выхода. Это нельзя считать актом мракобесия, религиозного фанатизма. Старовер учинял «гарь», когда в двери его дома уже стучала стража.

В 1682 году церковный Собор постановил предавать староверов «градскому суду», светскому, а не церковному; то есть старовер считался не просто вероотступником, еретиком, сектантом, – но уголовным преступником, таким же, как убийца или вор, со всеми вытекающими последствиями.

К концу 1660-х годов технология расправы над староверами была такова: сначала под пыткой человека склоняли к отказу от своих убеждений, потом, если это не приносило результата, забивали в рот кляп и насильственно причащали, волокли в храм и заставляли стоять службы, проводимые по новому канону и чину (так поступили, например, с боярыней Морозовой), а если несчастный и далее упорствовал – его сжигали, причём пепел не предавали земле, а развеивали. Так зачем староверу, хорошо знавшему, что его ожидает, добровольно сдаваться в руки палачей?

Богословы много спорили, как относиться к «гарям». Ведь самоубийство в христианстве – тяжкий грех, самоубийца прямиком следует в ад. Официальная новая церковь предала анафеме всех, кто добровольно шёл в огонь. Сами же староверы полагали, что принимают смерть мученическую, ради Христа, и греха в этом нет. Аввакум придерживался того же мнения. Не призывал людей идти в огонь, но и не осуждал их выбора.

Известны случаи, когда в огонь шагали одновременно до двух тысяч человек. Всего в массовых самосожжениях погибло около 10 тысяч приверженцев старой веры.

Огненные самоубийства продолжались на протяжении всего следующего столетия. Владислав Ходасевич в биографии Гавриила Державина пишет, что тот, будучи губернатором Олонецкой губернии, «…побывал во многих скитнях раскольников-беспоповцев, видел замечательные свидетельства разврата, обмана и беззакония, так же, как прямой веры и великого подвижничества. Тут, между прочим, Державин издал секретное распоряжение “о недопущении раскольников сжигать самих себя, как часто то они из бесноверия чинили”». А было это – в 1785 году; сто лет прошло после гибели Аввакума.

С точки зрения современного человека массовое уничтожение людей по религиозному признаку – это геноцид. С точки зрения современной морали, массовое самоубийство по причине религиозного характера – мракобесие.

Из песни слова не выкинешь: в XVII веке на территории России имел место геноцид, физическое истребление инакомыслящих.

Похожие, и более массовые, случаи происходили и в других странах; про Варфоломеевскую ночь мы уже упоминали.

Но настоящие фабрики смерти человек разумный создал гораздо позже. Самые страшные костры пылали не в дикие, тёмные и грязные Средние века, а в ХХ столетии, во времена конституций, демократий и всеобщей грамотности.

Человечество бурно развивалось технологически, изобретало философские системы и лекарства, строило университеты и библиотеки – но при этом деградировало нравственно.

Сейчас много спорят про «геноцид русских» в ХХ веке, про миллионы жертв, про большевиков и коммунистов, погубивших нацию. Был ли такой геноцид?

Некоторые историки, или демагоги, считающие себя историками, очень любят об этом поговорить применительно к Октябрьской революции, Гражданской войне, насильственной сталинской коллективизации и сталинским же репрессиям. Действительно, в ходе этих событий были физически уничтожены миллионы: одни расстреляны, другие убиты во время боевых действий, третьи доведены до смерти голодом, холодом, пытками и непосильным трудом.

Знаем ли мы точные цифры человеческих потерь? Нет, и узна́ем нескоро. Нужно понимать, что история ХХ века оставила огромное множество документов, фото-, кино– и видеосвидетельств, письменных и устных рассказов очевидцев; период, наиболее изученный исторической наукой. Но часть архивов до сих пор закрыта, документы – засекречены, их изучение – дело будущего. Поэтому даже самый всеобъемлющий и фундаментальный труд по истории прошлого столетия, включая историю СССР, не может являться исчерпывающим и окончательным: в любой момент, при рассекречивании той или иной папки в том или ином архиве, могут всплыть неопровержимые свидетельства, способные в корне изменить любой вроде бы очевидный научный постулат. Точные цифры человеческих потерь у разных историков могут разниться