Забудь меня. Китайская версия «Списка Шиндлера» - Сю Фэнг

Ознакомительный фрагментденьги в чужих краях? Почему люди в собственной деревне не помогали ей? Сюлин так занимал этот вопрос, что она лишалась аппетита, представляя себе, что Ванг По до сих пор бродит где-то, прося подаяния.

Сюлин указывала пальчиком на большую кучу риса у них в сарае: «Почему мы просто не отдадим это все Ванг По?!»

Глава 3

Родовое имение семейства Цянь

Почему же они не поделили рис между Ванг По и бедняками вроде Ванг По? В определенном смысле это была проблема.

В китайских деревнях, на севере или на юге, на каждого богатого человека приходилось по меньшей мере несколько сот бедняков. Вечный голод делает лицо бледным, а глаза прозрачными. Считается, что бедняки работают за богачей – богачи наживаются за их счет. Позднее мы узнали, что это называется эксплуатацией. В действительности отношения между богачами и бедняками никогда не были столь холодными, особенно в Чжэцзяне. Со времен южной династии Сон (1127–1279) и до сих пор там действовала система долгосрочной аренды. По ней арендатор получал право возделывать хозяйские земли на постоянной основе. В этом заключалась суть их отношений. Однако, если уж говорить честно, пока фермер возделывал земли хозяина, тому невыгодно было этого фермера разорять. И даже если арендатор не выплачивал аренду, хозяин ничего не мог с ним поделать. В общественном устройстве деревни власть землевладельца была ограничена многочисленными традициями, в частности из-за того, что его арендаторами являлись преимущественно родственники. На Новый год землевладелец приглашал арендаторов к себе и вручал подарки, а повседневная их жизнь мало чем отличалась, вне зависимости от статуса. Разница, если и была, заключалась в образовании. Если изучить их быт пристальнее, станет ясно, что богачи жили отнюдь не в роскоши, а бедняки тоже не были лишены определенного комфорта.

Из-за громкой славы, которую Цянь Шэнсян заслужил, починив мост Ванг По, заслуги его сына Цянь Сэнсуна не казались особенно серьезными. По сравнению с отцом, он гораздо больше времени просиживал за книгами. У него определенно имелась склонность к наукам. В их провинциальной деревне это делало его белой вороной. Он часто наезжал в город, чтобы участвовать в каких-то собраниях, суть которых ускользала от его односельчан, и дружил с людьми, головы которых были набиты совершенно новой терминологией. Если вспомнить, какие тогда были времена – 1919 год, по окончании националистской эры, – станет ясно, что из города он привозил в деревню отнюдь не только модные товары. Именно тогда зародилось культурное движение 4 мая. Цянь Сэнсун ходил в город через поля, и его худая фигура вырисовывалась на фоне садящегося солнца. Иногда он добирался туда на моторной лодке. Осенью ему нравилось стоять на корме и глядеть, как удаляется и бледнеет берег под гигантским куполом небес. При себе у него всегда были книги. Никто не знал, как эти книги и фермерство соотносятся с образом жизни, который он вел дома.

Цянь Сэнсун участвовал в благотворительной организации – был президентом местного Общества хранителей каллиграфии. Как ясно из названия, в организацию входили поклонники рукописных текстов. Свою задачу они понимали так: ни один листок бумаги с надписью на нем и никакие инструменты для письма нельзя выбрасывать. Будь то старая газета или просто крошечная записка, ее необходимо тщательно хранить. Он самолично ходил по деревне, собирая в каждой хижине образцы, и затем отправлял их в местный архив на хранение.

Даже безграмотные крестьяне, неспособные прочесть ни иероглифа, питали почтение к родному языку. Такая неявная система ценностей веками влияла на повседневную жизнь людей в мирном Чжэцзяне.

Приближаясь к среднему возрасту, Цянь Сэнсун внезапно решил открыть в деревне школу. Естественно, бесплатную. Каждый ребенок в деревне, богатый или бедный, должен был посещать ее и учить иероглифы. При воплощении своей несколько утопической идеи Сэнсун столкнулся с кое-какими трудностями – его безграмотные односельчане считали образование роскошью и не стремились к нему. Хотя все помнили о благодеяниях многих поколений семьи Цянь, им казалось, что школа в деревне – что-то вроде лестницы в небо. Некоторые боялись, что другие станут над ними смеяться, если у них возникнут проблемы при чтении вслух. К тому же это отсрочит время, когда ребенка можно отправить работать в поле. Однажды Цянь Сэнсун заглянул к своему старинному арендатору, чтобы узнать, почему его одиннадцатилетний сын не посещает уроков. Фермер ответил: «Ему уже одиннадцать. Я не могу больше кормить его бесплатно. Пора ему выходить в поле и трудиться, как трудится скотина». Цянь Сэнсун вышел из себя. Он поставил фермеру ультиматум: либо тот немедленно выплачивает долг по арендной плате, либо отправляет сына в школу.

Школа разместилась в родовом замке семьи Цянь. Обычно это место тщательно охраняли – двери замка открывались только на Новый год, когда фермеры приходили за подарками, или в другие большие праздники. Теперь же дверь стояла широко открытая, а за ней, в просторном холле, разместился класс с двадцатью учениками из всех социальных слоев. Цянь Сэнсун считал это главным своим достижением. Члены семьи замечали, что нимб над его головой сиял теперь еще ярче, когда он стоял посреди своего пшеничного поля во время осенней жатвы.

Господин Гао был учителем, которого Цянь Сэнсун пригласил преподавать в его школе за плату в виде шести чашек риса в месяц. Несмотря на миниатюрное сложение, он отличался звучным голосом. Рядом с ним люди ощущали прилив вдохновения. Когда он читал вслух, его раскатистый голос прорывался даже сквозь толстые стены родового замка семьи Цянь. Он летел над бескрайними полями. Цянь Сэнсун высоко ценил господина Гао, поскольку тут умел преподавать разные предметы ученикам разного уровня подготовки одновременно. Иными словами, он мог в одном классе, с помощью своих методик, заниматься несколькими предметами, да еще с детьми разного возраста и способностей. Все это происходило в обстановке старинного особняка, в деревушке провинции Чжэцзян, далекой от науки. Господин Гао начинал уроки с рассветом и работал в поте лица, поскольку питал огромное уважение к своему ремеслу. Без сомнения, то был результат высоких ожиданий, которые возлагал на него Цянь Сэнсун. А возможно, влиял на него и красный конверт, который Цянь Сэнсун вручал ему в приватной обстановке – всегда плотно набитый. Слушая, как дети декламируют стихи, Цянь Сэнсун духом возносился на небеса.

Если бы нам удалось попасть на один из уроков в родовом замке и оглядеться, мы наверняка заметили бы маленькую девочку, сидящую в первом ряду. Это была любимая дочь Цянь Сэнсуна, Сюлин. Временами она сидела