Пушкин в Михайловском - Аркадий Моисеевич Гордин

пригорода Воронича 1746 года значится: «села Петровского господина генерал-майора Аврама Петровича Ганнибала дети: Евдокия – 15, Анна – 9, Елисавета – 8, Петр – 6, Януарий – 1 год 9 месяцев»[14] (возраст детей указан неточно), старший, Иван, уже служил. Христина Матвеевна, как лютеранка, православную церковь не посещала.

О второй жене А. П. Ганнибала известно крайне мало. Она представляется даже в несколько комическом свете на основании переданного Пушкиным анекдота. По поводу имени Януарий, которое Абрам Петрович при крещении дал своему третьему сыну, она якобы жаловалась: «Шорн шорт, – говорила она, – делает мне шорни репят и дает им шертовск имя» (это явно была шутка, которую могла слышать от Христины Матвеевны и передать внуку Мария Алексеевна). Дочь скромного армейского офицера – капитана стоявшего в Пернове Вестманландского полка Матиаса (Матвея) Иоганна фон Шёберха и лифляндской дворянки, урожденной фон Альбедиль, Христина Матвеевна чем-то привлекла внимание Ганнибала и очень быстро овладела его сердцем. И по-видимому, дело было не в одной внешности (что она была недурна собой, можно судить по внешности ее детей). Христина Матвеевна пользовалась не только любовью, но и уважением своенравного своего мужа. Они прожили в согласии полвека, имели одиннадцать детей, из которых зрелого возраста достигли семеро – четыре сына и три дочери. Когда незадолго до смерти Абрам Петрович составил свое завещание, он с истинным почтением говорил о своей «супруге» и в ее распоряжение оставлял все состояние. Отношение Христины Матвеевны к Ганнибалу тоже явно не было равнодушным: иначе бы она, дворянка, дочь офицера, набожная лютеранка, не связала с ним свою судьбу еще до официального брака (вряд ли она могла не знать и того, что он женат). Это свидетельствует также о смелости, решительности ее характера.

На плечах Христины Матвеевны лежали все заботы по хозяйству и воспитанию детей. Семья жила в Петербурге, в собственном доме. Если сыновья с ранних лет поступали в военные учебные заведения, то дочери оставались при ней до замужества и ей были всецело обязаны своим воспитанием, далеко не худшим, судя хотя бы по тому, как в дальнейшем сложилась их жизнь. Недавно удалось обнаружить любопытный документ, проливающий некоторый свет на личность хозяйки ганнибаловского дома. Ее духовник, пастор лютеранской общины Шляхетского сухопутного кадетского корпуса в Петербурге Г.-Г. Геннинг, 21 февраля 1750 года по ее просьбе обращался к знакомому профессору теологии Галльского университета за содействием в подыскании учителя французского языка «для детей генерал-маэора А. П. Ганнибала». В своем письме Геннинг с большим уважением отзывался о Христине Матвеевне, характеризуя ее как «утонченную даму», воспитанную, образованную, умную[15].

Первый биограф Пушкина П. В. Анненков вряд ли имел основание называть семью А. П. Ганнибала «полудикой и полуграмотной»[16].

Можно предполагать, что Христина Матвеевна принимала деятельное участие и в управлении псковскими имениями, если вообще не была здесь подлинной хозяйкой. Она ведь в сельском хозяйстве толк знала.

Служба А. П. Ганнибала в комиссии по разграничению на шведской границе окончилась в основном весною 1752 года, хотя он принимал участие в ее заседаниях и позднее – в 1753–1754 годах. Он был переведен в том же чине в Инженерный корпус. В последующее десятилетие руководил технической частью корпуса; осуществлял наблюдение за строительством и ремонтом крепостей на севере и северо-западе России; исполнял обязанности главного командира при строительстве и содержании кронштадтского канала и присутствующего в комиссии о Ладожском канале и рогервикских строениях[17]. Получил звание генерал-поручика, а затем и генерал-аншефа. Был пожалован орденом Св. Александра Невского (еще раньше, во время службы в комиссии по разграничению, в 1747 году, получил орден Св. Анны).

9 июня 1762 года указом императора Петра III Ганнибал был уволен в отставку «за старостью» и «без награждения». Это произошло неожиданно и незаслуженно. Ему едва исполнилось 66 лет, и в такие годы генералы его ранга обычно в отставку не увольнялись. Как с законной обидой писал он сам в прошении Екатерине II, был отставлен после 57 лет непорочной службы «неповинно и без всякого… преступления»[18]. Здесь, вероятно, имели место происки его врагов из «немецкой партии», затаивших злобу на норовистого генерала еще с ревельских времен (они особенно вошли в силу при Петре III).

Выйдя в отставку, Абрам Петрович поселился в своей мызе Суйда Софийского уезда под Петербургом. Это были земли не пожалованные, родовые, а купленные в 1759 году у графа Ф. А. Апраксина. Абрам Петрович был домовит, если не сказать скуповат, знал цену достатку и постоянно стремился приумножить свои владения. Почти одновременно с Суйдой он купил поблизости село Воскресенское, деревни Пижня, Мельница, село Коприно, мызу Елицы с деревнями Кузнецово, Малая Вопша, Погост, Малые Тайцы и еще восемь деревень.

В Суйде Ганнибал прожил почти два десятка лет, «как мудрец, в тишине и покое». Бывал ли он в это время в Михайловской губе, неизвестно. Если и бывал, то лишь кратковременными наездами.

Почему он предпочел имения петербургские псковским, сказать трудно. Возможно, потому, что они были ближе к столице, а он, особенно вначале, не хотел совсем порывать связь с нею.

Абрам Петрович скончался 20 апреля 1781 года на 85-м году жизни и был похоронен возле суйдинской Воскресенской церкви, где незадолго перед тем была похоронена Христина Матвеевна, скончавшаяся в феврале в возрасте 76 лет.

Раздел

Еще 13 июля 1776 года, по случаю своего восьмидесятилетия, А. П. Ганнибал продиктовал духовное завещание, по которому все пожалованные ему в вечное и потомственное владение в Псковской губернии имения, а также «присовокупленная» им в Петербургской губернии, Копорском уезде, мыза Суйда «со всеми ж к оной мызе принадлежащими деревнями, что в них имеется мужска и женска пола душ», после смерти его и Христины Матвеевны должны были перейти к старшему сыну Ивану Абрамовичу; мыза Елицы с принадлежащими к ней деревнями – Петру Абрамовичу; мыза Руново с деревнями – Иосифу Абрамовичу; мыза Тайца с деревнями – Исааку Абрамовичу. «Да сверьх того Петру, Иосифу, Исааку деньгами в награждение по пяти тысячь рублей». Младшей, незамужней еще тогда, дочери Софье выделялся в приданое капитал пять тысяч рублей; двум другим дочерям не причиталось ничего, поскольку они «выданы в замужество с довольным награждением». Особо оговаривались два обстоятельства: чтобы недвижимые имения передавались «по наследственной линии по порядку старшинства, дабы означенные недвижимые имения никогда не выходили из рода Ганнибалов», не продавались и не закладывались, чтобы дети в будущем – после смерти отца – «находились в непременной братской дружбе»[19].

Однако этот примечательный документ,