Сами мы дороги выбираем (сборник) - Эдуард Петрович Антошин

и походу приготовить! Отданы швартовы, лодка легла на курс в полигон. Погода замечательная: волнение моря – 2 балла, температура воды – 10, воздуха – около 15 градусов Цельсия, видимость «миллион на миллион».

Я в дизельном отсеке наблюдаю за работой мотористов. Холодный воздух поступает к дизелям через верхний рубочный люк и через открытые переборочные люки, его поток проносится через третий, четвертый – к нам в пятый отсек. У Володи в отсеке тепло, туда поток воздуха не долетает, полностью поглощается работающими дизелями.

Штурман доложил командиру:

– Через пять минут лодка войдет в полигон.

Никодимыч вместе с Мариной С., совершая обход корабля, не минули дизельного отсека. Марина С., натуральная блондинка, лет 26, русская красавица. Она что-то громко доказывала инженеру-механику. Он слушал, иногда вежливо возражал. Они перешли в кормовой отсек, а в это время по переговорной трубе была передана команда:

– Механику с представителем завода в центральный пост! Не буду описывать ход испытаний, подчеркну только, что Егоров с Мариной успешно выполнили все положенные режимы. Никодимыч с флагманским механиком оценили работу Егорова на пять баллов и еще раз поздравили его: он допущен к самостоятельному управлению боевой частью.

Мы с Володей с разрешения командира корабля наблюдали работу Егорова и Марины С. в центральном посту.

Как же нам хотелось самостоятельно погрузить лодку хотя бы на перископную глубину, а затем всплыть! В училище на учебной лодке мы это выполняли не раз.

– Отбой боевой тревоги! Второй боевой смене заступить на вахту!

Как-то не принято говорить, что подводники такие же люди, что физиология требует посещения гальюна (туалета). Когда лодка в надводном положении, используется гальюн, расположенный в ограждении рубки. Его посещение только с разрешения вахтенного офицера, также как курение и вынос мусора.

Конструкторы, разрабатывая проект, не предусматривают присутствия женщин на корабле, поэтому надводный гальюн просматривается с мостика, чтобы не забыть моряка, находящегося там, при погружении лодки. Марина С. приглашается на мостик, командир командует в центральный отсек:

– Выход наверх запрещён!

В 12.00 в кают-компании накрыт стол. Вестовой разливает по тарелкам рассольник. Во главе стола – командир. За столом не принято говорить на служебные темы. Марина С. здесь же, свое место ей уступил Никодимыч.

Я заметил: Никодимыч влюблен в Марину С. А почему бы и нет? Он третий год в разводе и всю свою нерастраченную любовь отдает службе. Детей от первого брака у него нет. Об этом нам поведал Филимоныч тогда, в гостях. А вот как относится Марина С. к Никодимычу, для Филимоныча не было тайной. Она влюблена в командира его лодки, карьериста, стремящегося всеми правдами и неправдами занять место командира бригады и не скрывавшего своих намерений. Мы его с Володей ни разу не видели. На корабле все вопросы решал старший помощник, симпатичный и жизнерадостный крепыш. Он в свое время окончил Одесскую мореходку, командирские классы, и успел совершить несколько боевых походов на «малютке», которой командовал. Орденоносец. Вот только не сложились у него взаимоотношения с замполитом, поэтому он попросился старпомом на подводную лодку 613-го проекта, чтобы остаться служить подводником. Ему около сорока лет. Он недавно женился, у него растут двое славных мальчишек.

До возвращения в базу оставалось около трех часов, командир устроил аварийную тревогу: «пожар» в торпедном отсеке! С «огнем» быстро справились, но были «потерпевшие». Ими занялся корабельный доктор.

Из дизельного отсека следует доклад Егорова:

– Через пробитую прокладку системы охлаждения дизеля левого борта в отсек поступает забортная вода!

– Стоп дизель! Аварийная тревога! – командует командир лодки.

Егоров с подчиненными действуют четко, помогли знания и опыт, полученные на тренировках на учебно-тренировочной станции. Остановлен дизель, насос охлаждения, закрыта забортная арматура, пущен осушительный насос на удаление попавшей воды из трюма за борт. Егоров и мотористы разбирают фланцевое соединение и меняют прокладку. Мы с Володей, с разрешения Егорова, принимали участие в устранении неисправности. Никодимыч остался доволен действиями лейтенанта Егорова и команды мотористов. Пущен дизель, лодка легла курсом на базу.

Никодимыч пригласил нас к себе в каюту.

– С завтрашнего дня вы от Филимонова переходите ко мне. Мой командир согласен. Я думаю, руководитель вашей стажировки возражать не будет.

Сделано в Сормово – сделано отлично!

Над главной проходной завода «Красное Сормово» висит лозунг: «Сделано в Сормово – сделано отлично!». Так оно и есть. Чтобы завод ни выпускал, будь то паровоз, сухогруз, стиральную машину, металл или подводную лодку, высокое качество и надежность были гарантированы всегда. Это заслуга, прежде всего, коллектива завода и его генерального директора Н.С. Жаркова. На знамени завода пять орденов – два ордена Ленина, орден Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции.

Свойство человеческой памяти – многое забывать. По условиям секретности записи были запрещены категорически. Всё, что осталось в моей памяти о том удивительном времени, когда завод «Красное Сормово» приступил к строительству АПЛ, предлагаю любознательному и неравнодушному к истории подводного судостроения читателю.

Февральским утром 1962 года, оформив пропуск, я с волнением входил в главную проходную завода «Красное Сормово», где мне предстояло работать в военном представительстве.

Мое первое знакомство со славным Сормовским заводом состоялось в 1954 году, когда мы, курсанты Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища подводного плавания, прибыли сюда для прохождения заводской практики. Как будущие подводники, мы увидели, как создаются подводные лодки, на которых, возможно, впоследствии нам предстояло служить. Завод тогда строил дизельные подводные лодки 613-го проекта, и это были по тому времени лучшие корабли, созданные советскими конструкторами и судостроителями. Заводская практика была очень интересной и познавательной. Я не мог себе представить, что через несколько лет войду на территорию завода, как военный представитель, и определенный период моей жизни и службы будет тесно связан с заводом и его трудовым коллективом. Память не подвела меня: войдя на территорию завода, самостоятельно нашел цех СК-3, в котором тогда располагалась военная приемка, а на стапелях происходила сборка подводных лодок.

В военную приемку я пришел, имея инженерные знания и опыт управления ядерной энергетической установкой АПЛ «К-33» 658-го проекта в период швартовных, заводских и государственных испытаний, а также по прямому назначению после сдачи АПЛ ВМФ.

Дежурный по военному представительству проводил меня в комнату, где уже ждали руководитель группы С.Н. Варваркин и его заместители В.И. Евсиков и С.С. Ефимов.

Прервав мой доклад, С.Н. Варваркин произнес:

– К адмиралу!

Войдя в кабинет, строевым шагом приблизился к вставшему из-за стола адмиралу и отрапортовал о своём прибытии к новому месту службы. Адмирал пожелал мне скорее приступить к исполнению обязанностей и оправдать доверие, оказанное мне командованием.

Варваркин