Пафка и Шкаф - Валентина Анатольевна Филиппенко

И вот, вернувшись от стоматолога, Пашка в очередной раз застрял в туалете. С усилием он тянул на себя дверную ручку и нажимал на кнопку защёлки сбоку. Но кнопка запала, оставив растерянного мальчика в двухметровом туалете наедине с унитазом и скучной научной книжкой. И как назло, дома, кроме Пашки, никого не было: родители ушли в гости, бабушка была на даче.

Как только не дёргал и не тянул дверь мальчик!

Он её и толкал, и пинал, и тряс, и шипел на неё — но защёлка не поддавалась и ещё сильнее злила Пашку. Ух! Он ударил по двери ногой, потом кулаком, но только выбил фалангу пальца. Палец тут же распух, холодная вода в унитазе не помогла. Пашка захлюпал носом, вытирая мелкие колючие слёзы, резавшие глаза, и сел на унитаз. Он обнял руку, как больного щенка, и вдруг…

Вдруг дверь открылась.

Защолка

За дверью, моргая круглыми глазами-пуговицами, стояло то самое чудище и то ли скалилось, то ли улыбалось Пашке пуговицами-зубами.

Приветливо помахав, чудище сделало шаг назад, чтобы выпустить Пашку из туалета. Мальчик не смог пошевелиться. Страх сжал его крепко-крепко: руки у Пашки не поднимались, ноги будто были припечатаны к полу степлером, язык прилип к нёбу, а в голове… был туман и стоял такой гул, будто в ней летали десяток мух или тарахтела парочка старых стиральных машинок.

— А-а-а-а-а! — вырвалось со вздохом у мальчика. — А-а-а-а-а-а-а! — ещё раз не своим голосом завыл он. Но пальто его совсем не испугалось и только шире открыло дверь, отойдя дальше назад.

— Фыходи, Пафка. Фыходи, пофалуста. Ты сфободен.

Сколько раз за последнее время, со злостью и скрипом зубов, Пашка хлопал дверцей шкафа, чтобы лишить пальто свежего воздуха и света. Сколько раз Пашка тыкал в него вешалкой, будто случайно, но на самом деле специально, и какие только планы мести он не продумывал. И вот теперь из туалета его освободил монстр, которому так хотелось отомстить. Такого Пашка никак не ожидал.

Он смог сделать первый шаг застывшими ногами и тут же убежал в свою комнату. Дверь в детскую захлопнулась, со стучащим сердцем Паша прижал к ней ухо и ждал, что монстр будет делать дальше.

Мальчику было не по себе.

Это только в мультфильмах и кино у героя, попавшего в беду, есть план. У Пашки никакого плана не было. Он просто жутко боялся, и ещё ему было немного стыдно перед монстром за свой крик и страх.

А пальто, в отличие от тяжёлого дыхания и стучащего сердца Пашки, пошуршало в коридоре, повздыхало, пофырчало и затихло.

Казалось, пульс бился прямо в ушах у Пашки, а воображение рисовало картинки, что сейчас он выйдет в коридор, а пальто на него всё же бросится. Или он выйдет в коридор, а монстр сидит в шкафу, грустно уронив голову на колени, и плачет. Или придёт бабушка, а пальто укусит её за шею своими зубами-пуговицами и превратит в ещё одного монстра (бабушка всё время ходит в халате и должна стать халатным монстром). Мысли о бабушке-монстре даже чуть развеселили Пашку и отвлекли от страшных картинок с монстром-пальто. Бабушка-халат выглядела бы очень мило и носила в кармане поварёшку, а вместо головы у неё было бы туго скрученное полотенце с двумя капельками очков и дольками помидора вместо губной помады. Этот образ увлёк Пашку в мир ароматов и вкусов бабушкиных пирогов и котлет, и, когда он наконец открыл дверь, дома уже были мама и папа. Они заваривали чай на кухне и разбирали принесённые из магазина пакеты и сумки.

— Пашка! — потрепал мальчика по голове папа. — А ты молодец!

Пашка кивнул. Конечно, папа снова шутил над ним и уже знал, как Пашка застрял в туалете.

— Да… — протянул он. — Опять застрял.

— И как застрял! — радостно воскликнул папа. — Так застрял, что сам взял и починил защёлку!

Глаза Пашки округлились. Починил защёлку? Он?

— И ведь не заедает больше. Совсем. Сов-сем, — папа разделял слова на слоги, когда был чем-то особенно доволен. — Горжусь тобой, Паша!

Кровь прилила к щекам Пашки, он встал из-за стола, где уже появились чай, ватрушки и вот-вот должны были приземлиться котлеты с пюре, и поспешил в туалет. Глаза защёлки-собачки смотрели как-то особенно выразительно и по-новому блестели, а «язычок» плавно вытянулся и так же легко втянулся назад, достаточно было лишь прикоснуться к кнопке сверху. Пашка не мог поверить в то, что видел и слышал, поэтому раз семь закрыл и открыл дверь в туалет. Рядом с унитазом лежала отвёртка и тряпочка в масле, пара шурупов и ниточки. «Вот так пальто, — подумал мальчик. — А я… А оно…»

Дальше мы не будем подслушивать мысли Пашки, а пойдём ужинать, потому что пюре и котлеты могут остыть, а мы уже давно очень голодны.

Сматри в глаза

Шесть уроков в школе и одну тренировку по футболу на стадионе Пашка думал. Не то чтобы обычно этот процесс увлекал его чуть меньше, совсем нет. Пашка всегда морщил лоб и высовывал язык от усердия на уроках математики и рисования, просчитывал действия соперника во время игры в шахматы и мог предсказывать громкие комментарии тренера по футболу, он постоянно держал в голове как минимум одну-две мысли.

Но сегодня его занимал лишь один вопрос: как отблагодарить пальто?

(Признаться, два вопроса: «как отблагодарить пальто?» и «стоит ли рассказывать папе, что это не он починил защёлку?». Ведь приписывать себе чужие заслуги плохо, с одной стороны. С другой, кто теперь поверит Пашке после того, как пропадали пирог и кошелёк и его за это наказали?)

Сначала Пашка подумал, что мог бы почистить пальто щёткой. «Тогда оно будет красивое. Разве это не приятно?» — спрашивал он себя. Но только щётка мысленно коснулась рукавов и боков пальто, Пашка хихикнул, а после отказался от этой идеи. Боялся щекотки.

Потом Пашка подумал, что можно уговорить бабушку испечь новый вишнёвый пирог и принести кусочек пальто. Но… это же не он, получается, постарается — раскатает тесто, приготовит начинку и что там ещё делают с пирогами? Идея была неплохой, но требовала доработки.

Пашка попытался нарисовать портрет пальто в стиле императорских портретов