Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман

кузнецов — обычных ремесленников, которым была оказана честь основать первую колонию Англии в Новом Свете. В знак того, что речь идет о серьезных инвестициях, Лок заказал 10 000 кирпичей для строительства постоянного форта, а также составные части сборного здания, которое должно было служить временным жильем для поселенцев. Кроме того, были заказаны продукты питания на восемнадцать месяцев, хотя суда с пополнением должны были вернуться в течение года. Составив предварительный список, Фентон подсчитал, что ему потребуется 15 600 фунтов говядины, 5 200 фунтов бекона и 1 200 фунтов свинины, а также пиво, хлеб, рыба, сыр и горох.

Колониальное предприятие все еще оставалось вспомогательным по отношению к главной цели третьего плавания — поиску золота. Вскоре после возвращения Фробишера из второго плавания Уолсингем и его коллеги-инвесторы услышали сокрушительную новость о том, что быстрый путь в Катай остался неразведанным. Но их по-прежнему будоражили горы руды, которую Фробишер добыл в Новом Свете, и отношение к диковинному черному камню было совсем иным, чем после первого плавания. Не было ни случайного разбрасывания сувенирных камней, ни бросания их в огонь. Корабль «Эйда» и «Габриэль» остановились в Бристоле, где камень был перенесен в замок и заперт. Ключи были доверены четырем людям, в том числе Фробишеру и Локу. Корабль «Майкл» направился в Лондон и выгрузил руду в резиденции сэра Уильяма Винтера на холме Святой Екатерины, к востоку от лондонского Тауэра, где готовилась печь для испытания руды.

Новость вызвала огромный ажиотаж. Филип Сидни, сын сэра Генри и один из главных инвесторов в плавание Фробишера, отправил письмо своему другу Юберу Ланге, французскому протестанту, считавшемуся «одним из самых ученых людей того времени». Он сообщал, что Фробишер «высказал свое твердое мнение, что остров настолько плодовит металлами, что, похоже, намного превосходит страну Перу». Другими словами, лучше, чем Испания.

В своем ответе Сиднею Лангет красноречиво предупреждал об опасностях, которые таит в себе охота за сокровищами. Англия, писал он, «наткнулась на этот дар природы, из всех прочих самый роковой и вредный для человечества, которого, тем не менее, почти все люди желают с такой безумной страстью, что он является для них самым сильным из всех побуждений идти на риск». Лангет напомнил Сиднею о проблеме огораживания земель, которым злоупотребляли из-за скупости. «И теперь, боюсь, Англия будет искушена жаждой золота».

Англия действительно была искушена, и очень сильно. Теперь началось безумие пробирного дела — королева наблюдала и ждала вестей. Йонас Шютц, который провел анализ первого куска породы и отплыл со вторым путешествием, начал работать с печью в доме Винтера в первую неделю октября. Уже через месяц он получил предварительные результаты, которые, по его словам, были положительными. Но даже в этом случае он утверждал, что для более точного заключения ему понадобятся более крупные и качественные печи.

В разбирательство были вовлечены несколько пробирщиков — не только Шютц, но и Аньелло, а также другой немецкий металлург, доктор Бурхард Краних (иногда известный как доктор Беркотт), который также был личным врачом королевы. Пробирщики препирались друг с другом и обвиняли друг друга в фальсификации руды и результатов. Однако все сошлись во мнении, что для плавки руды нужна новая печь — доменная печь, которая была доступна только в шахтерских районах Англии, далеко от Лондона.

После долгих поисков Лок и Фробишер нашли подходящую, по их мнению, существующую мельницу для создания более крупной печи в Дартфорде на устье Темзы. В начале 1578 года комиссия Тайного совета одобрила строительство нового завода, и Фробишер с Локом отправились в Дартфорд вместе с каменщиком и плотником, которые составили планы нового дома, мельниц и печей. Но вскоре стало ясно, что строительство не может быть завершено до отправления третьего плавания, планирование которого уже велось. Поэтому они решили провести предварительные испытания десяти тонн руды, используя существующую доменную печь, принадлежащую и эксплуатируемую Королевской горной компанией в Кесвике, в трехстах милях к северу от Лондона.

Кульминацией этой деятельности стал отчет, представленный комиссией Уильяму Сесилу в марте 1578 года. В нем говорилось, что «многочисленные доказательства и испытания руды на северо-западе» показали, что «богатство той земли может упасть до хорошего предела», и что поэтому следует предпринять третье путешествие, чтобы собрать больше руды и отправить сто человек для заселения тех краев.

Вскоре было организовано третье путешествие, самое грандиозное из трех, и Елизавета снова выступила в роли главного инвестора. Общая сумма обещанных средств составила 6 952 фунта стерлингов — больше, чем было собрано за первые два плавания вместе взятые. Флот состоял из пятнадцати кораблей, причем корабль Елизаветы «Эйда» во второй раз шел в качестве флагмана. Миссия заключалась в том, чтобы отправиться прямо к наиболее перспективному месту добычи руды — острову графини Уорвик, где необходимо было погрузить как можно больше руды и вернуть ее для переплавки.

Фробишер отправился в путь в конце мая 1578 года. Корабли неслись к тому месту, которое, как надеялись англичане, станет их собственной версией легендарного Потоси (cerro rico). И именно из-за этого предполагаемого намерения Испания на этот раз обратила на него гораздо более пристальное внимание. В апреле, перед отплытием Фробишера, Бернардино де Мендоса, испанский посол, сообщил Филиппу II, что англичанин командует экспедицией «по поручению королевы». Он сообщил, что она «очень тепло отозвалась о важности этого предприятия для благосостояния ее королевства». Он также отметил, что «число людей для колонизации увеличено» и что «взято большое количество легковозводимых деревянных домов и других предметов первой необходимости». Мендоса безуспешно пытался получить копию карты, по которой будет работать команда Фробишера, но ему удалось заполучить в руки кусок руды, который он отправил королю.

Маршрут был хорошо знаком Фробишеру, и в середине июня он достиг знакомого места: Фрисландии, или того, что он считал Фрисландом. Ранее ему с трудом удавалось сойти на берег. Однако на этот раз он успешно высадился, завладел островом и обнаружил «хорошую гавань для кораблей». Также, возможно, вспомнив слова Ди о «Брайтиш Импайр», Фробишер назвал эту территорию Западной Англией. Это была первая иностранная земля, названная в честь страны.

Продолжая путь, Фробишер пережил еще одну насыщенную событиями экспедицию и через пять месяцев вернулся в Англию с вестями об успехах и неудачах. Ему не удалось пройти Северо-Западным проходом в Тихий океан. Он также не основал поселение — от этого плана пришлось отказаться, в основном потому, что часть деревянного дома, который экспедиция взяла с собой, была потеряна, когда один из барков, перевозивших строение, затонул после столкновения с айсбергом.

Однако новые земли теперь были усеяны английскими именами —