Недотрога для адвоката. Дело о разводе - Анна Варшевская

– Я…. не знала, что он такое делает. Я клянусь! Дамир, он... он же умеет быть обаятельным, понимаешь? Он может часами шутить, покупать подарки, водить в рестораны – а потом вдруг срывается, как будто в нём тумблер переключился.

– Ты знала, что в клубе творится? – смотрю на неё, прищурившись.

– Догадывалась. Но не обо всём, – она судорожно вздыхает, сжимает руки. – Я думала, это просто подпольные вечеринки, какие-то VIP-девичники. Не думала, что он.…

Качаю головой. Каким местом она думала и думала ли вообще – другой вопрос.

– После… после того, что он хотел сделать с Соней, я поняла, – Анита всхлипывает. – Он чудовище.

– Поздно спохватилась, – бормочу себе под нос, но она, кажется, не слышит.

– Я сама не спала этой ночью. Он ударил меня! Он... он в ярости. Орал, что ты всё испортил. Что «девка ушла».

Смотрит на меня, нервно грызёт ноготь.

– Он звонил кому-то. Говорил: «Брат, всё разваливается. Надо, чтобы она исчезла». Я не знаю, кто этот «брат».... Но Дамир как будто боялся его.

Замираю, вспомнив. Я ведь тоже слышал в разговоре.

– Ты слышала имя?

– Нет, – Анита качает головой. – Только «брат». Но он говорит это, как.… ну знаешь, не всерьёз. Как будто в шутку, понимаешь? Это не родной брат...

Киваю. Я и сам в этом уверен.

– Что ещё?

– Есть…. документы. Бумаги. Копии аренды, фиктивные договоры, – женщина сглатывает, – с девушками, которые у них якобы работали «PR-менеджерами». Подписи одни и те же – я однажды сравнила. Всё фальшивка. Ещё фото с камер, где кто-то выводит девчонок через чёрный ход. Он хранил всё на жёстком диске, я…. его забрала, – добавляет еле слышно, дышит тяжело, испуганно.

Глава 20

Андрей

Да уж, за такое её по головке не погладят.

– Он у тебя с собой? – спрашиваю негромко.

Анита кивает, роется в сумке, протягивает мне небольшой чёрный футляр.

– Там проводок есть, – добавляет. – У тебя мобильный….

– Сейчас гляну, – киваю, доставая свой смартфон.

Повезло, у меня разъём подходит. Подключаю жёсткий диск, быстро проглядываю файлы – их там дохрена. Фото, сканы, даже фрагмент переписки, где обсуждают «вот эту блондинку – её за ДПСниками не пришлют?».

– Кажется, те самые, – хмурюсь, вглядываясь в имена и немного смазанные фото сотрудников.

– Вас останавливали? – Анита дёргается всё время, пока я просматриваю документы.

– Ага, – киваю, жёстко усмехаясь. – Вряд ли им придётся работать ещё. Ближайшие пару лет они будут пересказывать, как их «по учебнику» обезоружили.

Она вздрагивает.

– Ты.… их…?

– Да, – отвечаю спокойно. – А теперь слушай. Ты сдаёшь этот жёсткий диск в прокуратуру. С показаниями. Добровольно.

– Я боюсь, – губы у неё кривятся, как будто разреветься собирается.

– Бояться раньше надо было, – отрезаю бескомпромиссно. – Хоть что-то сделай уже в своей жизни правильно!

Анита, помедлив, кивает. И всё-таки всхлипывает.

– Я не хотела! Не думала, что это так обернётся. Это несправедливо… Что я, не заслуживаю, чтобы меня любили?! От Артура только и слышала всю жизнь, что от меня одни проблемы! – задирает голову, слёзы катятся.

Молча смотрю на неё. Мне, честно говоря, нечего на это сказать. И не за что её прощать. Даже ненависти к ней нет, за то, что она отталкивала Соню и вела себя с ней не как мать, а как… не знаю кто.

Я, кажется, просто устал.

А ещё…. к Соне хочу, обратно. Взять её за руку и не отпускать.

Кстати, о Соне. Она ведь хотела увидеть мать. Я видел, что хотела.

– Сама расскажешь всё это Соне?

Анита замирает, потом качает головой.

– Нет. Не сейчас. Если хочешь… если она захочет.… потом.

– Ладно, – киваю, соглашаясь.

Может, и правда, не нужно им сразу сейчас видеться. Пусть девочка сначала в себя придёт до конца.

– Я сам скажу. Когда будет нужно, – делаю шаг назад. – Твоя задача сейчас, Анита, держаться подальше от клуба. От Дамира. Вообще от всех. И продолжать строить из себя капризную стерву, которой ты успешно была до сегодняшнего дня.

Женщина хмурится, но молчит. Вот и ладно.

– Я скину тебе информацию, к кому и куда обратиться, чтобы у тебя взяли показания, – киваю ей.

– Спасибо, – отвечает кисло.

– Не за что меня благодарить, – не могу сдержаться и кидаю на неё презрительный взгляд. – Соня… дочь тебя всё равно любит, Анит. Это самое большое зло, какое мать только может сотворить со своими детьми. Они умудряются любить несмотря ни на что, даже если мать этого совершенно не заслуживает. Спасибо ты скажешь ей, если она когда-нибудь забудет то, что произошло. И простит тебя.

Разворачиваюсь и иду обратно, в клинику.

Возвращаюсь так же, как уходил, через боковой выход, не спеша. Сначала в приёмный, в котором сейчас тихо, потом поднимаюсь в палату. Осторожно открываю дверь – не хочется пугать девушку шумом, если она задремала.

Соня действительно спит. Лежит на боку, уткнувшись лбом в сгиб локтя. Одеяло сбилось, край футболки чуть задрался на плече, обнажая светлую полоску кожи.

Рядом сидит Агата, тот администратор, просматривает какие-то бумаги, делает пометки карандашом на листах. Увидев меня, тихо встаёт из кресла, прижимает палец к губам.

– Всё в порядке, – говорит негромко, кивает мне. – Температура в норме. Соня немного вспотела, но, думаю, это реакция на препарат. Капельница уже закончилась, если она проснётся и захочет пить – вы давайте ей воду по глотку.

– Давно заснула? – спрашиваю шёпотом.

– Минут двадцать назад отключилась окончательно, – девушка улыбается. – Не переживайте, всё будет хорошо.

– Спасибо вам, – вкладываю в голос всю возможную благодарность.

– Да ну что вы, – она машет рукой. – Всегда пожалуйста. Если что, я буду на посту, – добавляет, собирая все свои бумажки. – Не исчезаю.

– Хорошо, – киваю с признательностью.

Когда девушка уходит, сажусь в кресло, стараясь не шуметь. Смотрю на Соню, не отрываясь.

Она спит спокойно, лицо расслаблено. Но… на память мне приходит сцена в машине. Как она вздрогнула, когда я потянулся к ней. Как испугалась прикосновения. Сказала, что это из-за металла, но, похоже, она сама пока не отдаёт себе отчёта в том, как на неё