Добрая и Светлая Сказка о Принцессе-Лани - Игорь Всеволодович Гиркин

плечами: «Я втайне надеялась (она открыто ухмыльнулась в лицо Вахха Ббиту), что его настоящее призвание — Власть, Зло и Жестокость — тогда бы он, после моего поцелуя, превратился в могучего Черного Дракона, сожрал бы тебя в два счета, а меня бы оценил, наконец, по достоинству и мы, вместе с ним, стали бы править Миром! Но, раз этого не произошло, — сойдет и так! Всё равно — не плохо! Пожалуй, я его действительно поставлю где-нибудь в моём княжеском парке (тут Зиорра не сдержалась и совсем по-девчоночьи показала Энниолле язык), чтобы время от времени любоваться на его коленопреклоненную позу и развлекаться, творя на его глазах (он ведь все видит и слышит! даже сейчас!) всяческие злодейства!»

— «А если он освободится от твоих чар?» — Король Троллей тоже умел лукавить — слова ведьмы про Дракона он не пропустил мимо ушей — просто сделал вид, что не обратил на них никакого внимания.

— «Да как? Единственный способ вернуть его к жизни — это поцелуй девушки, которую он любит и которая действительно любит его! Во-первых, я не верю, что Любовь вообще существует: по-моему — это сказки, которыми людишки прикрывают свое плотское вожделение. Во-вторых, даже если предположить, что она есть — то кто полюбит Черного Рыцаря? Уж не Энниолла ли? То-то она с Гийомом предпочитает роман вертеть! В-третьих, даже если представить, что Принцесса к нему все же неравнодушна, то у нее есть ВСЕГО ОДИН поцелуй, которым она может снять заклятие. И ей придется выбирать — с кого снимать моё колдовство — со Стрелка, или с Гийома! Второй и последующий поцелуи будут совершенно бессильны — пусть хоть все губы сотрет! (Хо-хо! Правда, я здорово придумала?!). Ну и, наконец, в-четвертых, я совершенно не собираюсь ничем рисковать! Сейчас мы закончим дела с тобой — твою правую голову надо срочно усыплять (а то она вот-вот придет в себя!) — и тогда я совершу давно задуманную Месть — сожру живьем дочь ненавистного Князя! Ш-ш-ш-ш-ш-ш!!!» — полное злорадства мерзкое звериное шипение достойно завершило речь колдуньи…

Но едва Зиорра закончила свою искренне-злобную исповедь, как на первый план нашей Сказки снова вырвался скромный и не слишком приличный (как в отношении внешнего вида, так и, в особенности, поведения) персонаж. Слова Зиорры потрясли тролля-мутанта:

— «То есть как!?!?!» — взвизгнул Тахрир, выскакивая вперед: «Ты ведь обещала не только убить моих соперников, но и так заколдовать Прынцессу, что бы она любила только меня! А ты её, вместо этого, съесть собираешься? Не бывать тому! Не позволю!!!» — Тахрир от ярости прямо раздулся — шерсть его встала дыбом, глаза стали еще больше и загорелись ярким зеленым огнем — он стал сильно напоминать крупного кота, загнанного в угол большой дворовой собакой. Видимо, такое сравнение пришло в голову и Зиорре. Ведьма тоже яростно фыркнула и, не теряя времени, простерла в сторону тролля руки с кривыми когтями (от облика Энниоллы у колдуньи осталось теперь только лицо, да и то — искаженное злобой) и взвыла:

«Как надоел мне глупый этот мир!

И ты мне тоже надоел, Тахрир!

Как?! Смеешь встать ты между мною –

И жертвой?! Что ж! Так успокою!

Жизнь тролля — голод, мрак и суета,

Но втрое хуже жизнь бездомного кота!»

— сгусток серого пламени, сорвавшегося с кривых пальцев Зиорры, стремительно ударил Тахрира в голову и мгновенно окутал все его тело, но не успел он рассеяться, как прямо из пламени, с жутким воем рванулось вперед в длинном прыжке тело крупной серо-полосатой кошки, пало на лицо Зиорры и вцепилось в нее всеми четырьмя лапами и зубастой пастью…. Король Троллей, сжав трехпалыми лапами подлокотники трона, не скрывая восторга от небывалого зрелища, заворожено наблюдал, как с надрывным мявом драл Тахрир свою опешившую бывшую повелительницу, неловко и суетливо-неточно отмахивающуюся руками и отчаянно (вполне по-женски) визжащую…

— «Что тут творится?!!!» — громовой голос раздался над поляной как раз в тот момент, когда Зиорре удалось все-таки оторвать взбесившегося Тахрира от своего исполосованного окровавленного лица и она уже занесла кривые когти, готовясь порвать свирепого котяру, извивающегося в пальцах её левой руки:

«Всем замереть! Я слишком долго спал..

Ах, братец, это рук твоих проделки?

Ну, ничего, мой срок не так уж мал,

Чтобы дела твои, что злобны, да и мелки,

Исправить! Провались в астрал!»

— Правая Голова Короля Троллей, явно захватив власть над телом, произвела пассы руками, а потом сильно ударила в лоб кулаком Левую Голову, которая тут же безжизненно повисла на шее, очевидно — потеряв сознание.

— «Добро должно быть с кулаками!» — удовлетворенно отметила Правая Голова и начала внимательно рассматривать застывших в тех позах, в которых их застало заклинание, действующих лиц (только Сказочник, почему-то крайне хмурый и мрачный, избежал оцепенения, но он не привлек внимания Короля).

— «Так, что тут у нас? Понятно… Ведьма Зиорра! Кажется, своим долгим безумием я обязан именно тебе! Ну что же, хотя поплатиться тебе за это не придется, но некоторые твои планы я непременно сорву… Ого! Энниолла! Прекрасная Принцесса! И оба её Рыцаря тут же… и в каком состоянии! А заклятье-то какое! Зиорра, кажется, ты превзошла сама себя!»

— «Отомрите все, кроме Зиорры!» — Король Троллей величаво махнул рукой, не утруждая себя долгими речами.

Всё сразу приняло почти прежний вид: Тахрир с шипением (он остался в образе кота) вырвался из когтей колдуньи и кинулся к Энниолле, с которой волшебным образом уже опали все путы, и начал, громко урча, ластиться и тереться об её ноги. Гийом переключил свое внимание на короны Вахха Ббита и игнорировал все остальное. Стрелок тоже остался в виде гранитной статуи.

— «Натворил делов мой братец, ничего не скажешь! Все резервы магии Волшебной Поляны растратил! Ай-яй-яй! Который раз он меня уже ловит за последние 50 лет? Третий, кажется? Ну, ладно, учтем на будущее…» — Король бормотал себе под нос все эти «размышления вслух» пока, сойдя с трона, внимательно осматривал Статую Стрелка, а потом — придирчиво оценивающего его короны Гийома. Принцесса же молчала, поняв без разговоров, что не стоит перебивать монолог хозяина Поляны.

— «Не стану долго разглагольствовать, Энниолла!» — Король Троллей, наконец, повернулся к Принцессе: «У меня много дел, да и нечего вам всем делать на Волшебной Поляне! Сюда людям вообще нельзя приходить! Но раз уж ты оказалась