Украсть невозможно: Как я ограбил самое надежное хранилище бриллиантов - Леонардо Нотарбартоло

– Давай, рискну!

Разворачиваю обертку, остальные отказываются. Гений уже пробовал, и ему не понравилось, у Ключника высокий сахар и проблемы с почками, Иеремия предпочитает сперва посмотреть на мою реакцию. А я парень простой, значит, мне и пробовать.

Плитка на вид неотличима от прочих, я отламываю квадратик, кладу в рот. Тает она не сразу и лишь через несколько секунд постепенно сдается под напором слюны. Чувствую, как она с трудом обволакивает темный параллелепипед. Горько. Невероятно горько. И все-таки неплохо.

Монстр перечисляет полезные микроэлементы: флавоноиды, полифенолы, теобромин. Способствует улучшению работы сердечно-сосудистой системы и обмена веществ. Я поглядываю на него искоса, надеясь заткнуть фонтан. И, не желая доставлять ему удовольствие, заявляю, что ожидал большего количества антиоксидантов.

Гений, охваченный предоперационной эйфорией, кричит, что на выручку от бриллиантов первым делом накупит дорогущего спрея от астмы. Этой дрянью он страдает с двенадцати лет и с помощью первой пары миллионов надеется справиться с опостылевшим недугом.

Ключник хочет купить дочери виллу, ведь она этого заслуживает, а мать забрать домой и нанять сиделку, которой станет платить вдвое выше рынка.

Иеремия бросит работу и уедет жить в Канаду:

– Хочу открыть архитектурное бюро, построю один из тех небоскребов, что называются потом именем автора.

Приходит черед Монстра, но я влезаю вперед и предлагаю все вырученные деньги пустить на хирургическую операцию по резекции воротников его водолазок: очень уж они безвкусные. Прежде чем переодеться, он выворачивает карманы и в одном из них находит чек, который, скомкав, швыряет мне:

– Я в «Делезе» вино покупал, вот чек! Я каждый чентезимо[38] верну, что на вас, скотов неблагодарных, потратил!

Таких обидчивых, как Монстр, еще поискать.

– Ладно, тогда запиши и то, что я купил в хозяйственном. Вот чек из «Брико».

Иеремия, кивнув, складывает мятые бумажки в стопку.

– А теперь давайте поедим, – я обрываю их пререкания и заставляю всех сесть. От этих бухгалтерских штучек у меня настроение портится. – Как насчет музыки на дорожку?

– Ага, поставь Челентано, – радуется Ключник.

Да, Челентано сейчас – самое оно. Его все обожают. Если хочешь разогнать толпу в торговом центре перед закрытием, лучшего варианта не найти, но взбодриться эта музыка явно не поможет.

– Какого еще Челентано? Нужно что-нибудь пободрее, – снова встревает Монстр.

– Врубай «Пинк Флойд» на хрен!

– Ну у тебя и шуточки…

– А слыхал, как высоко у «Пу»[39] вокалист забирается? Только он так может! – не унимается Монстр.

– Давайте-ка лучше без музыки, иначе только перессоримся и завалим всю операцию. – Иеремия, как всегда, держит нос по ветру.

– Ладно, без музыки так без музыки. Слушайте, а давайте просто помолчим… – поддерживаю я.

Мы молча жуем салат с сыром, я уминаю бутерброд с салями. Все на взводе. Но я знаю, что как только операция начнется, все сразу изменится.

Первая неожиданность

15 февраля 2003 года, 21:28

Ужин длится чуть дольше пятнадцати минут, засиживаться никто не собирается. Настало время пожинать плоды двухлетних трудов. Морально это непросто, мы все поставили на кон. Наверное, Иеремия нашел бы нужные слова, но он уже ушел: кто-то же должен заняться охранником. Главное сейчас – оставаться в тонусе, но не переусердствовать, иначе мышцы одеревенеют и потеряют эластичность.

Чтобы немного разрядить обстановку, переключаемся на сборы. Все нужно сделать безукоризненно: волосы, щетина, слюна, отпечаток ботинка – ничто не должно навести на наш след. Одевание – процедура священная, этот ритуал мы отрабатывали уже не раз. Униформа наша – в чемодане. Открываю, протянув по периметру бегунок молнии, вытаскиваю, раздаю парням. Спортивные костюмы, футболки, водолазки и куртки – все предметы одежды и снаряжения черные, издалека не разглядеть. Сетки на волосы, медицинские бахилы, перчатки, маски, закрывающие бороды, – их мы наденем, только когда войдем в Алмазный центр, чтобы не вызвать подозрений у прохожих. Смахиваем на штурмовую группу спецназа – отчасти так оно и есть. Мне вспоминается дед, его курятник и байки: я будто стал главным героем одной из них. Но теперь мой черед рассказывать истории внукам.

Незадолго до десяти по одному выходим на улицу. Наша цель – Пеликанстраат, становой хребет Антверпена, идущий вдоль перронов Центрального вокзала. Место встречи – напротив бокового входа на вокзал, у дома 71: в этот час им почти не пользуются. Кругом ни души. Только ворота стройплощадки да невысокая ограда отделяют нас от засыпанной белым щебнем тропинки, ведущей на обширный пустырь, посреди которого сгрудились циклопические механизмы и остовы бесхозных конструкций. Пришедший первым Монстр подает сигнал «путь свободен» и перебирается через стену. Затем на ту сторону спрыгивает Ключник. Моя очередь. Завидев вдалеке фары такси, я останавливаюсь, но лишних глаз не замечаю. Подпрыгиваю, цепляюсь за край: забор чуть выше двух метров и в весьма плачевном состоянии. Я ставлю ногу в выбоину, рывком подтягиваюсь и спрыгиваю на той стороне. Сумка у меня объемистая, но легкая. Впереди маячат остальные, топаю к ним.

Мы укрываемся за кучей щебня высотой метра три, прям гора в миниатюре. Общаемся взглядами, говорим мало, а то и просто молчим, поскольку уже знаем, что и как делать.

– Выдвигаемся, – шепчу я.

Темнота – хоть глаз выколи, едва ползем. Ближайший свет – либо на улице, оставшейся далеко позади, либо с балконов, нависающих над тропинкой. Время сравнительно позднее, да и холод разогнал всех по домам. Движемся, будто пингвины по льдине, зажав яйцо между ног: мелкими семенящими шажками, стараясь не шуршать щебенкой. На той стороне пустыря предстоит еще протиснуться в узкую щель между двумя контейнерами, а уж там окажемся на задворках автостоянки. Кругом одни захудалые конторы, никаких камер и сигнализации – охранять особо нечего. Скверное местечко. Хуже свалки старых автомобилей, только в самом центре города.

– Тсс, тихо! – шепчет вдруг Ключник. – Слышали?

– Что? – спрашивает Гений, идущий следом.

– Кто-то идет!

Звук, поначалу едва различимый, становится все громче, но мы никого не видим. Шаги ускоряются, явно приближаясь к нам. Слышим поскуливание, за ним вой и, наконец, лай. Собака. Раньше собаку на стройке не держали. Не успеваем мы сообразить, что к чему, как она выскакивает прямо нам под ноги. Мелкая шавка, а переполох учинила знатный.

– Прекрати, мать твою!

Я едва успеваю остановить Монстра, который собирался ее пнуть. Подхожу ближе, даю собаке обнюхать руку, треплю по холке. Явно не сторожевая, обычная бездомная дворняжка, привыкшая жаться к людям. Я ее успокаиваю:

– Хорошая девочка, умница! Ну, нам пора…

Собачонка, бросив лаять, бежит за нами. На балкон квартиры в доме напротив выходят покурить двое, за ними в освещенной гостиной видны и другие фигуры. Шавка заливается снова. Тусклый свет луны обрисовывает наши силуэты: впрочем, ясно лишь, что нас четверо. Разговор на балконе стихает, оба курильщика пытаются присмотреться к нашим фигурам.

Такое внимание может стать проблемой, а раз так, добра не жди. Что четыре человека делают ночью на стройке? Стоит неожиданным свидетелям задаться этим вопросом и позвонить в полицию – и операции конец. До балкона с курильщиками остается метров пятьдесят, если по прямой, на принятие решения у нас доли секунды. «Лазурный, вечер слишком уж лазурный и долгий для меня… И поезд моих желаний и мечтаний чудных…»[40] – вдруг во все горло запевает Ключник.

Мы удивленно замираем.

– Ты что, блин, делаешь? – Монстр хватает его за руку, тянет к себе, но я второй раз подряд его останавливаю. Я уже понял.

– Все поем! Прикинемся пьяными!

Нестройный хор затягивает песню. Внезапное озарение Ключника спасает наши задницы. Может, он и правда трахал всех этих актрис и моделей. Столь блестящее решение, да еще сымпровизированное прямо на месте, – признак поистине великой личности. Двое на балконе отворачиваются, закуривают по сигарете и продолжают болтать. Мы тем временем удаляемся в сторону Пеликанстраат, куда попадаем через дырку в заборе, поначалу нами не замеченную.

Выждать еще час и вернуться не вариант, собака снова всех переполошит, и уж тогда кто-нибудь