Офисный роман, или Миссия невыполнима - Наталья Валенидовна Колесова

- А эта бесстыжая девка даже не собирается ничего отрицать!

- Что, дорогая, - с глубоким удовлетворением интересуюсь я, - и каково это: внезапно обнаружить, что тебе изменяют?

- Минхва, прекрати! – прикрикивает Хон, но я только злобно оскаливаюсь, и он разворачивается к невесте. – Наюн, не слушай ее! Клянусь, между нами ничего нет…

- Ну конечно, нет! Эти ваши обнимашки мне просто померещились! А еще говоришь: не знал, что она здесь тоже будет! Спланировали свидание на природе, да? Я вам помешала?

- Ну… да, я обнял… но чисто по-дружески! Минхва заплакала, я хотел ее утешить …

Хохот доктора кембриджских наук просто дьявольский – даже я ежусь. Про себя.

- А! Вот в чем дело: «она плакала»! То есть ты всех плачущих женщин так утешаешь – в укромном уголке, с объятьями и поцелуями?

- Наюн, все не так!

- А как?!

Когда распалившаяся невеста еще и принимается лупить Хона своей сверкающей сумочкой, мне даже становится его немного жаль: он только заслоняется от ударов и уговаривает успокоиться, выслушать. И еще досадно: а я-то сама почему тогда такое не устроила? Не расцарапала рожу ему, не выдрала ни клочка ее волос? Понятно, что это ничего не поменяло бы, но хоть душу отвела!

Наконец соображаю, что на шум рано или поздно заявятся умаянные тимбилдингом юристы, и тогда мне лучше оказаться от схлестнувшейся парочки подальше - чтобы не прослыть разлучницей, вставшей между одним руководителем и дочуркой другого. А то меня точно ждет увольнение с формулировкой: «Нарушила пункт такой-то Правил компании, запятнав репутацию «Ильгруп» своим поведением…»

Но едва я делаю шаг, как слышу за спиной:

- А ты куда направилась?! – и на меня налетает разъяренная Со Наюн. Когда девица вцепляется мне в волосы, понимаю, что она и тут осуществляет мои мечты, и пинаю ее по лодыжке. Теперь орем уже обе: Наюн - схватившись за ушибленную ногу, я от боли в отбитом большом пальце - последний раз футболила мяч лет двадцать назад. Хон Сонги подскакивает к невесте с испуганным: «Милая, что с тобой?» Присевшая на корточки Наюн злобно рыдает, растеряв всю наработанную британскую респектабельность, а заодно и половину макияжа. Тычет в меня пальцем:

- Она… эта дрянь… посмела меня ударить! Пнула!

- Само собой! - огрызаюсь я, осторожно ворочая ступней – не сломана ли? - Ой!.. Я тебе не твой женишок, терпеть побои не собираюсь!

Выпрямившийся Хон Сонги гневно приказывает:

- Ким Минхва-ши, извинись перед Наюн немедленно!

От изумления и возмущения я даже забываю про ушиб.

- Что? Мне? Извиниться?! Эта… увела у меня парня, а я еще должна просить у нее прощения?! Да ты рехнулся!

- Нечего винить Наюн. Никто меня не уводил, - чеканит Сонги. - Я сам ушел! Понимаешь? Я ушел не к ней, а от тебя!

Не верю своим ушам: а что ты говорил всего пять минут назад?! Что я ни в чем не виновата, что причина не во мне? Искренне извинялся? Когда и кому ты врешь, Хон Сонги? Мне? Ей? Всем, в том числе и самому себе?

Воспользовавшись моим замешательством Наюн совершает прыжок кобры и, обхватив меня за ноги, валит на землю. «Хорошо хоть на траву, не на асфальт», - заторможено отмечаю я…

Ударить меня ей не дают.

Девица куда-то с меня девается, и я наконец могу сделать вдох, застрявший в груди от отбитых легких и ее веса – тощая-тощая, а тяжелая! Схватив сзади под мышки меня вздергивают на ноги и начинают деловито отряхивать. Еще и ворчат при этом:

- Да что ж Минхва-нуна такая неуклюжая? Вечно за все запинается!

- Это же она меня… Эй! – Ючон чувствительно шлепает меня по заду, и я оборачиваюсь с возмущенным: - Ты что творишь?!

Хубэ улыбается мне как ни в чем ни бывало и обращается к парочке:

- Если хотите, чтобы услышали все, давайте орите погромче! Обеспечьте офис горячей темкой для сплетен!

Вырываясь от держащего ее за локти жениха Наюн выпаливает – правда, куда тише:

- Ну и что? Мне-то стыдиться нечего!

Ючон выгибает бровь:

- Не стыдно, что какая-то стажерка увела жениха у дочери самого господина Со Мёнчоля?

- Я увела?! - ахаю я.

- Она вовсе не уве… - начинает «дочь», но Ючон прерывает обеих: меня – чувствительно ущипнув за локоть, а ее вопросом:

- Наюн-ши, а что с твоим лицом? Тебя им по земле валяли?

Потираю руку, гневно глядя на парня. Тот бормочет: «Помолчите, сонбэ!», а хоновская невеста уже суетливо ощупывает лицо, бормоча: «А что с моим лицом? Сонги, дай зеркало! Где моя сумочка, а, вот… Омо! Какой кошмар! Ты погляди, что вы со мной сделали!»

Я слегка расслабляюсь – сообразительный хубэ переключил агрессоршу на собственную внешность, так что на данный момент военные действия окончены. А завтра… будет завтра. Но тут наш сообразительный неожиданно напрягает меня вновь, и еще как! Непринужденно поправляет мои волосы, приговаривая:

- А Минхва-нуна почему такая растрепанная? Забыла с утра расчесаться?

Стою, моргаю: понятно, что Ючон пытается притушить конфликт, но ведь можно обойтись без этого… сюсюканья! И без рук! Отвожу его ладонь, говорю язвительно:

- Когда я… споткнулась, она за мои волосы держалась! Вот и растрепала!

Хубэ крепко подхватывает меня под локоть и поворачивается к паре Хон-Со с укоризненным:

- Наюн-ши, нельзя ли поаккуратнее с моей малышкой? Смотри, что ты натворила!

«Моя малышка»?! Сонги отвешивает челюсть почище меня, его нынешняя замирает с салфеткой в одной руке и зеркальцем в другой. Она оттерла только половину лица и выглядит очень потешно. Но мне совершенно не смешно.

- Ты чего?! – шиплю я, дергая локтем, однако пальцы у взбесившегося хубэ просто стальные. Ючон улыбается своей обычной ослепительной (на мой взгляд, просто идиотской) улыбкой и жизнерадостно провозглашает:

- Чаги-я[1], я же совсем забыл! Привез сюда твою майку, помнишь, ты мне давала, когда я у тебя последний раз ночевал? Пойдем заберешь. Ты уже завтракала?

Кидаю затравленный взгляд на ошарашенные лица онемевшей парочки и выдавливаю:

- Нет пока…

- Вот и перекусим вместе! – радуется парень, увлекая меня за собой. Не рискуя обернуться, я машинально переставляю ноги вплоть до входа в здание. Тут наконец вырываю руку.

- Ким Ючон, ты рехнулся?!

Ючон приближает лицо к моему и говорит