Альманах «Российский колокол» №3 2024 - Альманах Российский колокол

Вторая белка стала что-то очень громко лепетать на своём языке.

– Да-да-да, – вяло прервал её кролик. – Она говорит, что орехи нужно прятать под своё дерево. А так как орехи были спрятаны под их деревом, значит, они и должны их съесть, – перевёл кролик.

Белки лепетали наперебой, то и дело толкая кролика в бок, чтобы он переводил их спор Эмми. Наблюдая со стороны за происходящим, родители девочки смеялись.

– Что у них произошло? – спрашивали они у дочери.

Девочка пересказала спор белок, на что отец предложил просто пойти в лес и насобирать орехов пострадавшей белке. Такое решение устраивало всех.

Не откладывая задуманное в долгий ящик, отец и Эмми отправились в лес собирать орехи. Благодаря высокому росту девочки и её силе они собрали очень много орехов. Часть отдали пострадавшей белке, а часть распределили между всеми остальными.

⁂

Прошло два года. Отец с матерью несколько раз наведывались в город за пропитанием и материалом. Дочка росла, и ей необходима была новая одежда. Все припасы они приобретали в обмен на драгоценные камни, находящиеся в пещере. Жители города всегда с интересом смотрели на этих чудаков. Кто-то зло шутил, а кто-то просто жалел их.

– Ого! Вас ещё не сожрало ваше чудище? – смеялись одни.

– Вы только крикните – мы сразу прибежим к вам на помощь. Свяжем великаншу и бросим в море на съедение акулам, – смеялись другие.

Мать с отцом уходили молча. Они любили своего ребёнка больше жизни.

(Продолжение следует…)

Литературоведение

Айым Исмаилова

Исмаилова Айым Муратовна – внучка народного художника Казахстана Аубакира Исмаилова и заслуженной артистки Республики Казахстан Аккагаз Мамбетовой, эссеист, писатель.

В 1997 году окончила филологический факультет Алма-Атинского государственного университета им. Абая (отделение русской и мировой литературы).

В 2007-м выпустила поэтический сборник «История нежности» (Франция, Париж).

Печатается в журналах «Аполлинарий», «Казахстанский мир балета», «Евразия», «Театр», «Литературная Армения», печатном издании МИД РК Astana Times, на интернет-ресурсе Turkolog.ru.

Автор юбилейного издания «Мифологическое пространство Дешт-и-Кипчак в картинах Аубакира Исмаилова», сценария документального фильма «Ауке. Цвет жизни», пьесы «Человек!», посвящённой 90-летию режиссёра Сергея Параджанова.

В 2018 году произведение автора «Тени, цвет, легенда» вошло в «Летопись армянской литературы» (издание Национальной библиотеки Армении).

В 2019-м, во время четвёртого выпуска The Festival for the Earth, проходившего в Монако, презентовала панельную сессию «Искусство в целях устойчивого развития».

В 2023 году на платформе «ЛитРес» вышла повесть Айым Исмаиловой «Новые кочевники».

С 2019 года является официальным представителем The Festival for the Earth в Казахстане.

«Пушкинские эпиграфы» в фильмах Андрея Тарковского

Поэт – сын гармонии, и ему дана какая-то роль в мировой культуре.

Александр Блок

Гений – как солнце: лучи его не могут согреть лишь одно-единственное дерево или единственную травинку, тепло его распространяется просторно и вольно. Гений Пушкина вдохновляет не только поэтов и литераторов; живопись, балет, а с началом века и кино – всё попало под его блистательное и вечное влияние.

Пушкинская поэзия стала универсальным языком русской культуры, образы которого живут во всех видах искусства, включая и такой, казалось бы, совершенно далёкий от творчества Пушкина вид искусства, как кино.

В нашей статье мы попытаемся уловить пушкинские мотивы и настроения в творчестве русского режиссёра Андрея Тарковского.

Двойственность положения синема с самого начала создавала сложные отношения кинематографа с другими видами творчества. Развивая технические возможности, планомерно и добросовестно снималось кино коммерческое, вопреки профессиональным препятствиям появлялось кино авторское, иногда получавшее термин «кино поэтическое». Именно так сразу, после первых работ, стали называть фильмы Андрея Тарковского.

Сам режиссёр опасливо и недоумённо относился к такому определению из-за поверхностности термина: «Я не принадлежу к тем, кто делит кино на поэтическое и интеллектуальное. Истинное искусство всегда поэтично. Кино рождено и живо поэтами».

Воспринимая кино как возможность постигнуть поэзию реальности, Андрей Тарковский ритм времени пытался приблизить к ритму поэтической речи: ритмика смены кадров, концепцию которой режиссёр считал основой своего кинематографа, по темпу и ритму напоминает поэтическую стопу. Возможно, именно ритм поэзии ощущается в самых длительных кадрах Тарковского: храм, в котором падает снег; лестница в Риме (фильм «Ностальгия») – кадры, длящиеся более двух-пяти минут, при такой длительности кадр должен быть наполнен внутренним, авторским ритмом.

О связи поэзии и кинематографа писал уже Сергей Эйзенштейн; для него идеальный по структуре и содержанию кадр таился в японском хокку, тайной прелестью которого был также очарован и Андрей Тарковский.

Влияние поэзии в фильмах Андрея Тарковского начинается уже с киносценария: его сценарии отличаются литературностью и поэтичностью. Одним из соавторов сценария фильма «Ностальгия» стал итальянский поэт Тонино Гуэрра, стихи которого Тарковский очень высоко ценил и любил.

Стихотворение-эхо, мелодия стихии, гармонии – с её появлением в «Сталкере» хаос и дисгармоничность мира проявляются ещё глубже. Стихотворение Тютчева, которое звучит в финале фильма, символизирует собой слишком краткий миг очищения и гармонии после безвыходного тюремного мира, полного человеческого страдания. Тютчевские строки, девочка и чистая вода в стакане – как частицы гармонии – противостоят хаосу песка и туннелей.

Кадр с тютчевским стихотворением сродни кадрам из фильма «Андрей Рублёв» – это всё стихия поэзии, создающая искусство; стихия, которую так любил, познал и смог передать великий Пушкин. От Пушкина начинают, к нему потом – через невзгоды и трудности – приходят. «Ведь Пушкина убили потому, что своей смертью он никогда бы не умер, жил бы вечно…» – писала Марина Цветаева Борису Пастернаку. Пушкин как творец и представитель гармонии, познавший тайны поэтического искусства и поэзии как основы искусства.

Пушкин – любимец богов, получивший в дар разгадку тайны этого, без искусства бесцельного, мира.

Возможно, диалог, обращённый к поэту, в честь него, незримо присутствует в каждом фильме Андрея Тарковского, так же как главной темой стал он для отца режиссёра, поэта Арсения Тарковского: «Так первым он и прошёл через всю мою жизнь. Он и сейчас для меня жив. Это самый близкий мне, моему сердцу друг».

Я не стою ни полслова

Из его черновика.

Что ни слово – для другого,

Через годы и века.

Арсений Тарковский

В самом автобиографичном, почти документальном фильме Тарковского «Зеркало» есть кадр: после путешествия Ильи (главного героя) по квартире отца он внезапно попадает в таинственную комнату, где сидит пожилая женщина. Она просит его прочесть строки из неизвестной книги (для мальчика). Мальчик по-детски, немного не понимая, читает: об Отчизне, о России, о долге каждого русского человека. Последние строки – имена отправителя и адресата: «Пушкин – Чаадаеву».

Эти строки Пушкина не из его произведения, а из интимного письма любимому и дорогому другу.

Пушкин-друг, Пушкин-учитель, Пушкин-проводник в мир отца, который, таким образом, становится первым, а потому единственным проводником сына в мир поэта. Чтение пушкинского письма – первое соприкосновение с искусством, с искусством, приносящим себя в жертву, жертвоприношением себя в веках оставляющим.

Был бы хлеб. Ни богатства, ни славы

Мне в моих сундуках не беречь.

Не гадал мой даритель лукавый,

Что вручил мне с подарками право

На прямую свободную речь.

«Искусство – самое бескорыстное создание человека, – писал Андрей Тарковский. – Оно даёт право на свободное Слово – изначальную причину Творения». Художник как создатель иного мира, творение своё создающий словом. Пушкинский пророк… В начальном кадре фильма «Зеркало» мальчик неуверенно, заикаясь, произносит простые, сокровенные слова: «Я могу говорить…», повторяя их как заклинание несколько раз. Произносимые слова дают установку на откровенный разговор не о частной жизни героя и его родителей, а, что не менее важно, становятся началом творения собственного произведения. А потому кадр с пушкинским письмом неразрывно связан с начальным кадром фильма, становясь, таким образом, ещё одним примером прямого влияния поэта на режиссёра.

Пушкин открывает