Дневники: 1920–1924 - Вирджиния Вулф
Книгу Дневники: 1920–1924 - Вирджиния Вулф читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Личных новостей у меня мало, но есть тысячи мелких событий. Время летит. Смотрю на часы и вижу, что уже одиннадцать. Потратила полчаса на сплетни с миссис Дедман. У Л. на руке сыпь от маленькой лианы плюща. Мы купили у Дедманов кур. Я нахожу яйца с трепетом [неразборчивое слово] – теплые, гладкие, с прилипшими перышками. Слуги, вернее, ангельская чета преданных знакомых [Дедманов], возвращаются завтра, и мы впервые будем рады принимать гостей. Эллисон в отъезде. Я каждый день молюсь о его банкротстве или о том, чтобы жена обесчестила его имя.
11 августа, четверг.
Две недели уже позади. Все происходит очень быстро – слишком быстро! Если бы только можно было медленно смаковать минуты каждого часа. По правде говоря, я впервые задумалась о составлении завещания. Иногда мне кажется, что из-за напряжения я так никогда и не напишу все книги, которые у меня в голове. Самое дьявольское в писательстве то, что оно требует напряжения каждого нерва. Как раз этого я не могу, и не важно, о чем именно речь: о живописи, музыке, шитье лоскутных одеял или выпечке.
Первое, что случилось после нашего приезда сюда, – у дерева Эллисона отвалилась ветвь. Она лежит листьями вверх на покатой части луга, а дети из коттеджей собираются каждое утро и качаются на тарзанке или бегают вокруг ветки до темноты. За ними присматривает 12-летняя девочка, и я вижу, как она работает, часами раскачивая маленьких детей. Иногда они плачут, иногда ссорятся, но веселятся допоздна. Думаю, Джулиан и Квентин скоро устанут от этого. Ни одна нянька не согласится стоять там и качать их.
По вечерам они порой играют в стулбол[596]. Я застала их за этим занятием, когда вышла на дорогу у подножия холма; розовые и голубые, красные и желтые платьица мелькали надо мной, а за ними не было ничего, кроме огромных холмов Эшема – слишком красивое зрелище для одной пары глаз. Мне всегда инстинктивно хочется, чтобы кто-то разделил со мной поток удовольствия.
13 августа, суббота.
«Кольридж был столь же не способен на действия, как и Лэм[597], но по другой причине. Он был довольно высокий, но вялый и полноватый, тогда как Лэм – худой и хрупкий. Возможно, он состарился раньше времени из-за недостатка физических упражнений. Кольридж полностью поседел к пятидесяти, а поскольку он обычно одевался в черное и отличался внешним спокойствием, то выглядел аристократом и в течение нескольких лет перед смертью напоминал священника. Однако было что-то неизменно молодое в выражении его лица, круглого и румяного, с приятными чертами и открытым, ленивым, добродушным ртом. Этот мальчишеский вид весьма подходил тому, кто мечтал и думал как ребенок и кто провел всю свою жизнь в стороне от остального мира, с книгой и цветами. Лоб у него был изумительный, словно огромный кусок безмятежного мрамора, а прекрасные глаза, в которых, казалось, отражался активный ум, сверкали с озорной игривостью, как будто передавать все эти мысли – особенное для них развлечение.
Вот это была жизнь. Хэзлитт[598] говорил, что гений Кольриджа представлялся ему духом с головой и крыльями, вечно парящим вокруг него, словно эфир. На меня Кольридж произвел иное впечатление. Я видел его добродушным волшебником, очень любящим землю, с удовольствием почивающим в мягком кресле, но способным в мгновение ока наколдовать свои магические эфиры. Он мог тысячу раз менять свои задумки или вовсе отбрасывать их прочь, когда подавали обед. Это был могущественный интеллект в чувственном теле, ну а причина, по которой он предпочитал разговоры и мысли делу, заключается в том, что такому телу большего и не нужно. Я не имею в виду, что Кольридж был сенсуалистом[599] в плохом смысле этого слова…» Вот и все, что я взялась процитировать из мемуаров Ли Ханта[600] (т. II, c. 223), предполагая, что мне однажды захочется где-нибудь использовать эти слова. Л.Х. – наш духовный дед, свободный человек. С ним, наверное, было так же приятно общаться, как с Дезмондом. Смею предположить, что он являлся легкомысленным, но цивилизованным человеком, гораздо более цивилизованным, чем мой настоящий дед. Свободный сильный дух этих людей двигает мир вперед, и когда вдруг наталкиваешься на них в странной пустоте прошлого, то говоришь: «Ах, вы в моем вкусе», – это огромный комплимент. Большинство людей, умерших 100 лет назад, уже совсем чужды нам. С ними ведешь себя учтиво, но чувствуешь неловкость. Шелли умер, держа в руках экземпляр «Ламии[601]», взятый у Хэзлитта. Х. не желал забирать книгу и потому сжег ее в погребальном огне. А возвращаясь с похорон, Х. и Байрон[602] хохотали до упаду. Такова природа человека, и Х. ее не стеснялся. К тому же мне нравится его интерес к людям; история со своими баталиями и законами ужасно скучна, как, впрочем, скучны в книгах и морские приключения, поскольку путешественник описывает красоты, вместо того чтобы пройтись по каютам и рассказать, как выглядели моряки, что они носили и ели, о чем говорили и как себя вели[603].
Леди Карлайл[604] мертва. Люди нравятся гораздо больше, когда их сокрушает череда несчастий, нежели когда они торжествуют. Так много надежд и талантов было у нее в начале пути, но все их она, говорят, растеряла и умерла от «сонной болезни[605]», пережив пятерых сыновей и полностью утратив веру в человечество из-за войны.
17 августа, среда.
Чтобы скоротать время до приезда Л. из Лондона, офиса, от Фергюссона и т.д., я решила заняться дневником. Ко мне, похоже, возвращается желание писать. Я целый день постоянно прерывалась и вновь возвращалась к написанию статьи, вероятно, для Сквайра, поскольку ему нужно хоть что-то[606], а миссис Хоксфорд сказала миссис Томсетт, что я одна из самых умных женщин в Англии, если не самая умная. Выходит, мне скорее не хватало похвалы, чем душевных сил.
Вчера вечером у меня случилось истечение, как сказано в Библии, и мы послали за доктором Валленсом[607], который пришел после ужина и провел осмотр. Жаль, что я не могу записать весь наш разговор. Это мягкий, с тяжелыми веками, низенький пожилой человек, сын доктора из Льюиса, никогда никуда не уезжавший отсюда
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева
-
Лена Субботина28 июнь 18:28 Книга понравилась, понемногу втягиваешься в повествование, читается легко, сюжет интересный... Лихоимка - Надежда Храмушина