Первый маркграф - Алексей Александрович Иванов

— Собаку, которая кусает руку хозяина, лучше сразу пристрелить, — напомнил Энно.

— Я все же склонен считать, что тут он нам не соврал — взрыв просто случайность. Да и благодаря этому укусу мы получили именно то, чего так долго добивались. Но ты прав, за нашим хитрым студентом стоит внимательно следить. Вторая такая ошибка недопустима! Увы, но он нам все еще нужен. Причем на самом верху организации «мастеровых». Третье Отделение всех крыс не выловит при всем желании. А Корпус слишком долго был сосредоточен на собственном выживании и сохранении кадров. И растерял большинство былых связей. Раньше «мастеровые» были для нас как открытая книга, в конце-то концов, именно мой отец их когда-то и создал, а теперь… — маркграф замолчал, а после непродолжительной паузы добавил: — Подбери студенту надежного напарника из наших. Возьмет на себя связь, присмотрит за мальцом, а в случае чего отведет от него удар Комитета.

Добавлять, что в случае другого «чего», напарник устранит двойного агента, Александр Ранк не стал. Да и Энно в подобном пояснении не нуждался.

— Сделаю, — эхом отозвался он.

Когда и бывший журналист ушел, маркграф поднялся из кресла и вернулся к иллюминатору. Летать он не любил, но любил любоваться на империю с высоты.

Похоже, студент оправдал потраченные на него деньги и усилия. Да, вышло не идеально, кроваво, но все же неплохо. Погибших жаль, но это война — жертвы неизбежны.

С другой стороны, теперь даже Суману Второму сложно заподозрить Железную марку в негласной поддержке этого заговора. А раскрой «черные» подготовку к взрыву заранее, от подобных подозрений было бы не отвертеться. Вот и выходит, что все только к лучшему. Да и потери приемлемые — никто из фольхов особо не пострадал.

Сейчас железного маркграфа больше интересовал другой вопрос — правда ли, что порох отсырел? Или порох был хорошим, и это сами «мастеровые», включая двуличного Шелерга, что-то не так рассчитали?

* * *

Наблюдая, как за окном промелькнул очередной небольшой городок, я прислушался к успокаивающему перестуку колес и прикрыл глаза. От этого звука меня всегда клонит в сон.

Думать о предстоящей свадьбе не хотелось. Разберемся на месте, так сказать, по прибытии.

Полученное послание не заставило меня бросить все дела в столице и рвануть в Тирбоз. Другое дело, что особых дел в столице у меня и не осталось. Не за мятежниками же гоняться! У императора есть Третье Отделение, охранители, войска — справятся как-нибудь и без моего скромного участия.

А если не справятся, то я тут не причем!

Так что единственным, что меня все еще держало в столице, был вопрос с геральдической палатой. Но и он был успешно решен на следующий день после получения письма. Палата очень удачно располагалась вдалеке от императорского дворца и фольхстага, и события последних дней не сказались на ее неспешной работе.

С гербом проблем тоже не возникло. Сгорающий в огне черный феникс обзавелся графской короной и был утвержден в качестве родового герба маркграфов Вольной марки.

Покончив с делами, я и отправился в Тирбоз. Разумеется, по железной дороге! Хватит с меня небесных приключений! Время терпит, а к дирижаблям после двух полетов у меня выработалась стойкая антипатия. Нет, если со мной будет малый круг магов лететь, то ладно — готов рискнуть. Но чтобы этот круг был, нужно быть принцем империи, а не скромным маркграфом.

Приглашение Александра Ранка? У пограничных марок с магами плохо, сомневаюсь, что маркграфа сопровождает нужное для круга количество магов.

А без них я готов лететь, только если выбора нет, но сейчас он есть.

— Не помешаю?

Стукнув ради приличия, в купе заглянул почтенный Загим. Отец Ланиллы не железный маркграф, и против его компании в поездке я ничуть не возражал. Наоборот, нам есть что обсудить, пока паровоз пыхтит через добрую половину империи.

Вот и сейчас магнат где-то раздобыл довольно схематическую карту Вольной марки, которую, с моего разрешения, расстелил на столе.

Судя по подробным отметкам ветров и обилию синих стрелочек, карта предназначена для воздушников. Но в Вольной марке на земле не так много интересного, кроме четырех городов-крепостей. А они тут имеются.

— Итак, на чем мы там остановились? — деловито поинтересовался почтенный Загим. — Железная дорога между Серым Берегом и Степным Стражем?

Найдя на карте отметку города-порта, он прочертил ногтем линию вдоль побережья, прикинул расстояние до Степного Стража и осторожно спросил:

— А не лучше ли начать с малого — соединить железкой Серый Берег и Два Моста? Расстояние выйдет в два раза меньше. А от Двух Мостов мы уже потянем железку к Степному Стражу, заодно и к Приюту Рыцаря линию разметим.

— Мне хотелось бы иметь прямое сообщение между Стражем и единственным портом марки.

— Так это он только пока что единственный. И открою тебе страшную тайну, одного его уже не хватает. Нужен как минимум еще один крупный порт. Где-то в предгорьях Одиноких вершин. Кстати, именно там, вдоль побережья и пытаются протащить железку через горы.

— Ее уже лет десять протащить пытаются, — напомнил я, вспомнив про это затянувшееся строительство, которое то затихает, то разгорается с новой силой.

— Но когда-нибудь они ее все-таки закончат, — пожал плечами почтенный Загим. — А с новым портом и строительство пойдет гораздо веселей, можно ведь и навстречу двинуть, со стороны Вольной марки.

— Решим, когда проведем инженерную разведку на местности, — пошел на уступки я. Мне нужна железная дорога, а как именно лучше и быстрее ее проложить, пусть инженеры думают.

— Хорошо. Теперь, касательно моей доли. — Мне показалось, что магнат с трудом удерживается, чтобы не потереть вспотевшие от жадности ладони. — Учредим акционерное общество, с названием потом решим. Мой вклад — деньги, материалы и само строительство, это все я оцениваю в шестьдесят процентов. На тебе снабжение, охрана. Вся земля в месте строительства и по сто метров во все стороны от колеи переходит в собственность акционерного общества.

— Пятьдесят, — внес корректировки я.

— Что пятьдесят? — магнат сделал вид, что не понял. — Процентов акций?

— Земля на пятьдесят метров во все стороны от колеи. С процентами акций все правильно, только шестьдесят достанется Вольной марке, а сорок тебе.

— И какая мне тогда