Человек государев 2 - Александр Горбов

было вовсе страшно смотреть, в инженерной и бухгалтерской терминологии я ничего не понимал. Слова, используемые там, хоть и были написаны на русском языке, мне ни о чём не говорили. Ангелине, судя по её унылому виду, тоже. Захребетник вообще притих и прикинулся, что его не существует, — так бывало всегда, когда он сталкивался с задачей, которую не мог решить с наскока.

Однако чутьё продолжало настойчиво шептать, что решение есть! И что подсказка находится здесь, среди документов. И что даже, возможно, я её уже видел. Просто она настолько неочевидна, что случайный проверяющий не обратит внимания — на что, собственно, и расчёт… Я принялся пролистывать накладные заново.

Расходная накладная, выписанная в декабре позапрошлого года. На оружейный завод отправлено сорок три единицы малахириума. Серийные номера, печать Коллегии, подпись Мухина — всё чин по чину. Ни один из номеров не совпадает с теми, что были найдены у Горца, это я проверил в первую очередь. Вроде бы всё гладко, однако что-то меня продолжало грызть. Что, чёрт побери⁈ Что⁈

Так, смотрим заново. Расходная накладная на малахириум. Сорок три единицы… И тут меня осенило.

Сорок три! В то время как инженер Манцев, которого на заводе выделили мне в сопровождающие, упоминал сорок две. «Всего сорок две» — вот как он сказал. И посетовал, что больше, дескать, не дают. Хотя единственного кубика могло бы хватить, чтобы нормально доработать период, и завод неоднократно просил наше ведомство об увеличении квоты. Я это очень хорошо запомнил.

А теперь по накладной выходит, что прошение удовлетворили! Квоту увеличили, на завод отправили лишний кубик аж полтора года назад. Именно тогда, когда Аверьян Макарович Лизюков, управляющий заводом, начал жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Ведь судя по словам мастерового, которого я допрашивал, с Горцем Лизюков встречался регулярно. А следовательно, такого рода хищение — не единственное…

Я принялся перебирать документы уже с ясным пониманием предмета поиска. Есть! Ещё одна расходная накладная. Теперь оружейному заводу, согласно прошению, было выделено сорок четыре кубика малахириума. Серийные номера надо будет проверить. Не сомневаюсь, что рано или поздно я найду тот малахириум, который осел у Горца. Что-то он сбывал, а что-то употреблял на собственные нужды, всё логично.

— Вот же скотина, — вырвалось у меня. — Наглеть опасался, действовал аккуратно. Курочка по зёрнышку, чтоб его!

— Простите? — удивилась Ангелина.

Но ни ответить, ни извиниться за несдержанность я не успел. Она вдруг подняла палец.

— Т-с-с! Слышите?

— Что? — Я прислушался.

Ангелина вскочила.

— Лестница скрипит! Это Розалия Сигизмундовна возвращается!

Теперь уже, в наступившей вокруг полной тишине, и я услышал скрип лестницы. По ступеням кто-то поднимался.

— Отчего вы думаете, что это Розалия Сигизмундовна?

— Она забыла очки, — Ангелина ткнула пальцем в очки в металлической оправе, лежащие на краю стола Розалии.

— Но как же она могла уйти без очков?

— Ходит она в других. А для чтения — эти. Бывает такое, что забывает их здесь, я же говорила, Розалия Сигизмундовна очень рассеянна! А перед сном всегда читает газеты, иначе у неё бессонница. Потому и вернулась.

— Нужно спрятаться за стеллажами, — решил я. — Она ведь буквально на минуту, заберёт очки и уйдёт! Хватайте папки, такая гора слишком подозрительно выглядит.

Чтобы было удобно изучать документацию, мы с Ангелиной расположились за её столом. Сейчас схватили папки, поделив груду примерно пополам, и побежали прятаться.

В последний момент я подумал, что Розалия может захотеть проверить, на месте ли её драгоценная тетрадка. Одной рукой прижимая к себе высоченную стопку папок, я другой неловко, кое-как, запихнул на место коричневый адрес-календарь.

А в двери уже скрежетал ключ. Я едва успел притаиться за стеллажом рядом с Ангелиной.

— Вон они, ваши очки, — громыхнул вдруг бас уборщицы Серафимы Кузьминичны. — А я говорила, давайте сама схожу! Но нет ведь, неймётся им! Ходют и ходют, топчут и топчут…

Ангелина от неожиданности вздрогнула. Высокая стопка папок, которую она держала в руках, утратила равновесие. Верхние папки, скользя коленкоровыми обложками друг по другу, посыпались на пол.

— Что это там? — немедленно насторожилась Розалия Сигизмундовна.

— Где? — деланно удивилась уборщица.

— Вон там, за стеллажами!

— Мыши, должно быть…

Однако прозвучало не слишком убедительно. Я понял, что Розалия Сигизмундовна сейчас отправится искать источник звука, и кивком приказал Ангелине следовать за мной. Мы короткими перебежками между стеллажами переместились подальше от рассыпанных папок. С замирающим сердцем следили за тем, как Розалия подошла к россыпи.

— Мыши? — грозно переспросила она. — По-вашему, это мыши гоняют папки со стеллажей⁈

— А то кто же… — пробормотала уборщица. Но на этот раз уверенности в её словах было ещё меньше.

— Кто здесь? — рявкнула Розалия Сигизмундовна. — Что за негодяй сюда пгобгался? Выходите немедленно! Я сейчас полицию позову!

— Что же нам делать? — чуть слышно прошептала Ангелина.

Положение было и впрямь отчаянным. Стало ясно, что просто так Розалия не уйдёт. Сначала она обыщет весь архив и заглянет за каждый стеллаж, бесконечно прятаться между ними у нас не получится. Что же делать⁈

— За мной, — перехватив управление, прошептал Захребетник.

Он — то есть я — принялся отступать в дальний угол. Ангелина, придерживая папки, поспешила следом. Ей-то хорошо! Она, похоже, не сомневалась, что идёт за человеком, у которого появился какой-то план.

«Ну и зачем? — буркнул я. — Через пять минут старая карга доберётся и в этот угол. Не понимаю, на что ты рассчитываешь».

Захребетник не ответил.

Мы оказались перед неприметной дверью, за которой, по словам Ангелины, находилось хранилище малахириума. Я положил руку на поверхность, кажущуюся деревянной, и ощутил холод металла.

«А ты думал, обманывают?» — проворчал Захребетник.

Моя ладонь скользнула к дверной ручке. На вид тоже совершенно обычной: металлической скобе, прикрученной к двери двумя винтами. Захребетник потянул за ручку. Дверь не шелохнулась.

— Ах, это бесполезно, — чуть слышно прошептала Ангелина. Надежда в её глазах сменилась отчаянием. — Я ведь говорила, это не обычная ручка! За ней спрятан хитрый замок, который может открыть только господин Мухин. Хотя даже добраться до этого замка…

Тут Захребетник, всё это время ощупывающий и оглаживающий скобу, вдруг одной рукой перехватил папки, для удобства прижавшись к стене боком, а другой взял за руку Ангелину.

Она чуть слышно охнула, перехватывая свои папки.

Захребетник ткнул указательным пальцем