Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье - Гейвин Бир

Хотя битва у Канн и была одной из важнейших в истории, до сих пор не совсем понятно, в каком именно месте она происходила. Недавнее открытие М. Гервазно кладбища недалеко от Канн, казалось бы, дало ответ на этот вопрос, но, хотя генерал Д. Лудовико утверждал, что здесь и произошла битва, тщательное изучение примерно 170 скелетов показало, что кладбище — средневековое. Как утверждают археологи Фернанда Берточчи и Джузеппе Генна, захоронения вообще не содержат оружия, но в них найдены византийские ушные кольца X в. н. э., монеты Романа II Младшего и Иоанна I Цимисхия, относящиеся к 959–976 гг. Далее, скелеты представляют собой останки людей самого разного возраста — детей, девочек и мальчиков, подростков, взрослых и стариков — женщин и мужчин. Нет ничего удивительного в том, что у Канн находилось большое кладбище: этот город был ключом ко всей Апулии, а равнина возле него — местом многих сражений. В 861 г. здесь ломбардцы сражались против салернцев, а через десять лет — против сарацин; в 1018 г. византийцы разбили норманнов, которые в 1041 г. здесь же взяли реванш; в 1083 г. Робер Гискар захватил и разрушил Канны.

Из древних манускриптов не ясно даже, на каком именно берегу Ауфида состоялась битва — на левом или правом, но Невло Деграсси указывал, что это несущественно, потому что река часто меняла свое русло, что происходит с ней и в наше время. Он считает, что битва произошла недалеко от собственно города Канны, иначе ее назвали бы битвой у Ауфида, как было с битвами у рек Тицина, Требии и Метавра.

Полибий сообщает, что римская армия стояла лицом на юг, правый фланг был повернут к реке; армия же Ганнибала располагалась фронтом на север. Значит, сражение происходило на левом берегу Ауфида, где бы в то время ни находилось его русло; наше описание битвы построено на этом предположении.

Перед Каннами римляне разбили два лагеря — по одну и другую сторону Ауфида; лагерь на правом берегу реки располагался рядом с городом Канусий. В день командования Эмилия Павла события развивались вяло, произошла одна незначительная стычка. Маховик событий начал раскручивать Варрон, приняв командование утром следующего дня. Римская армия переправилась на северный берег Ауфида и выстроилась в боевой порядок лицом к реке и параллельно ей. Ганнибал перешел реку следом и построил свои войска лицом к римлянам и тылом к реке. Фланги армии Ганнибала были оттянуты к реке: у него было около 40 000 воинов, вдвое меньше, чем у римлян, и таким расположением войск он избегал их обхода солдатами противника. Солнце светило в спину карфагенянам и в лицо римлянам; кроме того, юго-восточный ветер нес на римское войско тучи пыли. В центре римского войска стояла пехота, на правом фланге — римская кавалерия под началом Эмилия Павла, на левом — кавалерия союзников под командой Варрона. Ганнибал на своем левом фланге разместил галльскую и испанскую конницу во главе с Гасдрубалом (это был тезка брата Ганнибала), на правом — нумидийскую конницу, которой командовал Магербал. Центр занимала галльская и испанская пехота, по бокам которой стояли отряды африканцев; ими командовали сам Ганнибал и его брат Магон. Чуть позже Ганнибал произвел в построении изменение: он выдвинул отряды галлов и испанцев, стоявшие в центре, навстречу противнику, так что построение его войска напоминало лук, выгнутый в сторону римлян.

Перед сражением командующие, как обычно, обратились к воинам с речами. Плутарх рассказывает следующий интересный эпизод.

Проезжая перед фронтом армии карфагенян и посматривая на огромную массу римской пехоты, один из соратников Ганнибала, Гискон, выразил озабоченность численным превосходством противника. Ганнибал ответил: «Есть одна вещь, Гискон, которой ты не заметил». Гискон спросил: «Какая же?» «Во всем этом скоплении людей, стоящих напротив нас, нет ни одного, которого звали бы Гисконом», — ответил Ганнибал. Эти слова взвали громкий смех у его спутников; так, смеясь и шутя, они продолжали объезжать строй своих воинов, которые, видя настроение своих командиров, воспряли духом.

Сражение началось столкновением конницы Гасдрубала (8 000 человек) и кавалерии Эмилия Павла (2 000 человек). Из-за тесноты многие римские конники спешились; постепенно воинов Павла оттеснили, они оказались зажаты между рекой и собственной пехотой и большей частью погибли. Конница Гасдрубала пронеслась позади и вокруг строя римской пехоты и обрушилась с тыла на кавалерию союзников Рима, с которыми уже сражались нумидийцы; союзники бежали с поля боя.

Тем временем римская пехота обрушилась на центральный выступ карфагенского строя и стала вдавливать его внутрь. Ганнибал лично наблюдал за происходящим; пока все шло по его плану. Варрон допустил грубую тактическую ошибку, построив в пехоту плотными рядами, без интервалов и промежутков, в виде прямоугольника. Он рассчитывал этой монолитной массой нанести сокрушительный удар по врагу, но тем самым лишил легионы их главных тактических преимуществ — способности перестраиваться и маневрировать. Масса римской пехоты продолжала двигаться вперед, и сначала строй воинов Ганнибала выгнулся в противоположную сторону, а затем принял подковообразную форму, обтекая римлян с флангов и оставаясь перед их фронтом. Отряды Ганнибала были выстроены так, что на флангах римской пехоты оказались лучшие бойцы — ветераны-африканцы, и римляне оказались словно между молотом и наковальней. Карфагеняне стиснули римский строй и начали уничтожать солдат противника, большая часть которых вообще не могла принять участия в сражении и просто стояла, ожидая своей участи. Когда же Магарбал прогнал последние остатки римской конницы с поля боя и со своей тяжелой кавалерией обрушился на тылы римлян, сражение превратилось в бойню. Римлян убивали там, где они стояли, не давая ни одного шанса на спасение. Две консульских армии усиленного состава были уничтожены.

Потери сторон оценить трудно. Древние авторы сообщают, что Ганнибал потерял 6 000 воинов, римлян же было истреблено 70 000. Погиб консул Эмилий Павел. Во время боя, увидев, что он ранен и обливается кровью, военный трибун Грей Корнелий Лентул предложил Павлу своего коня, чтобы он спасся и гибелью консула не усугублял постигшую Рим катастрофу. Но Эмилий Павел отказался и приказал Лентулу скакать в Рим и предупредить сенат, что он, Эмилий Павел, никогда не забывал его наставлений. Что касается Варрона, то он, бежав с поля боя, с остатками союзной конницы отправился к Венуссии. Гарнизоны