Горыныч 3.0. Инициация - Милисса Романец

того, как Ожега вернулась из парикмахерской, и развела кипучую деятельность. Оляну уговорила на несколько прядей «платиновый блонд», чтобы освежить её светло-русые волосы. Озару быстро покрасила цветом «красный орех». И когда Ожега вернулась, выкрасила и её в цвет «тёмный шатен».

— Ну вы вообще стали супер-пупер, — высказалась по результатам своих трудов Катя. — Сейчас ещё лёгкий макияж, чтобы подчеркнуть вашу естественную красоту, и просто «вау» будете.

— Да, ты так хорошо постаралась над нами, Катя, Ожега и Озара такие красавицы, — искренне улыбнулась Оляна.

— Признайся, ты наша фея-крёстная? — хмыкнула Ожега.

— Ага, фея я, фея. Главное, чтобы карета в тыкву не превратилась, — хихикнула Катя в ответ.

Озара посмотрела на себя в зеркало. Ей нравился её новый цвет… какой-то мягко-рыже-красный. Чуть менее яркий, чем у их новой гостьи Гнезда — Радмилы.

— Дальше нужно будет только подкрашивать корни и подстригать, когда отрастут, но… У кудесников часто длина сохраняется неизменной просто по желанию — за счёт магии, — подошла к ней Катя. — Но есть и заклинания, чтобы твой генетический материал не могли взять. Впрочем, для большинства ритуалов требуется добровольно отданные волосы или другие «частички» кудесника. Не знаю, как с этим у народов Нави дела обстоят…

— Это только в сказках оборотни свои звериные шкурки оставляют где попало, чтобы какой-нибудь человеческий муж или жена сдуру спалил ту в огне. Как с Царевной- Лягушкой в сказке вышло, — отозвалась Ожега.

Ассоциативно Озаре вспомнилась, что образами лягушек и ящериц любили морочить людям головы и испытывать своих суженых в Роду Кикимор. Впрочем, поговаривали, что земноводные и пресмыкающиеся могли быть вовсе не наведёнными, а истинной видовой принадлежностью второй ипостаси наследниц этого Рода. Мол «гадами ползучими» все прислужники и жрицы Морока стали по Слову старых богов; прокляли они и Морока с Кривдой, да и то неведомо, как именно.

— Ведьм, помнится, тоже на кострах сжигали в дремучем средневековье, — подмигнула через зеркало Катя.

— Всё от того, что в те времена люди ещё не забыли об очищающей силе огня, — поделилась своими мыслями Озара. — Звериная шкура — это метафора отданного человеку оборотнем доверия. Снять шкуру, как снять доспех, позволить максимально приблизиться или, как ещё говорят, «залезть под кожу».

— Ну, да, а доверие человек традиционно не оправдывает, — не удержалась от комментария Ожега, покосившись на Оляну.

— Скорее, в сказках говорится о неприятии людьми звериной сущности избранников.

— А огонь проявляет намерения, делает их ясными. После испытания огнём пары в сказках или распадаются, или становятся крепче, — вспомнила Оляна и тихо хмыкнула чему-то своему, хотя Озара догадывалась, что сестра подумала про Мишу.

— Ой, ну вы загнули, — прыснула Катя. — Всё проще. Такое поведение людей называется ксенофобией.

— Ожега, ты так похожа на тётю Брану, — сказала Оляна, переводя тему. — Конечно стрижка это не кеш, но цвет волос и их длина… похожи в общем.

— Кеш? А… это типа дреды? — вспомнила Катя. — Озара, помню, как-то видела такого парня и подумала… Всё ещё сложно поверить, что вы знаете настоящих горгон. Волосы-змеи и все дела.

— У них не всегда волосы-змеи, я же говорила, — улыбнулась Озара.

Короткая стрижка действительно шла Ожеге, открывая длинную шею. Ещё и чёрное платье на бретельках длиной до середины бедра обтягивало, как вторая кожа, и не скрывало, казалось, вообще ничего. Сверху на голые плечи сестра накинула совсем коротенькую жилетку-болеро, расшитую блестящими нитками. В школе Ожега собиралась переобуть сапоги на чёрные босоножки с ремешками похожего серебристого цвета.

Оляна выбрала сине-голубое платье в китайском стиле с воротом-стойкой, но почти без рукавов длиной до колена. Озара помнила, что такое платье называется «ципао», однажды в чём-то подобном у них были гости из Восточной части Беловодья. Изначально на спинке была вышивка белыми нитями и золотисто-серебристыми пайетками в виде китайского Змея без крыльев. Оляна раздобыла такие же пайетки и не поленилась довышить Змею правильные крылья. Получилось очень красиво. Катя сделала Оляне две шишки по бокам, чтобы открыть этот изящный узор, только спереди выпустили две прядки, чуть их подвив с помощью купленной также в Пскове плойки. Катя накрасила Оляну тушью как-то чуточку в диагональ и сделала дымчато-серые стрелки в уголках глаз, так что их разрез казался одновременно и больше, и чуть раскосым.

— Ляна, ну ты просто классическая анимешка, — смахнула несуществующую слезу Катя. — Такая милая, что хочется затискать. Так. А теперь твоя очередь, Зара.

— Думаю, мне тоже стоит заплести волосы и убрать их с шеи, — высказала свои пожелания Озара. — Так будет видно вырез на платье.

— Выглядишь сочно и эффектно, — хихикнула Ожега, увидев её. — Ты в этом красном платье просто вылитая огневица.

— Ага, или звезда фламенко, — тоже радостно хихикнула Катя и, взмахнув палочкой, сделала что-то вроде заколки в виде алой розы под цвет платья. — Всё, теперь образ завершён. Жаль, и правда нельзя иллюзию язычков пламени сделать, было бы вообще… Но и так очень красиво.

* * *

Перед школьным гардеробом их встретила нарядная Полина Генадьевна с ёлочной мишурой на шее. Школьного психолога, видимо, поставили присматривать за подростками из-за специализации и как «самую молодую».

— Добрый вечер, девочки, раздевайтесь и проходите в спортзал, там уже всё началось. — закивала Полина Геннадьевна. И после, когда они сняли верхнюю одежду и переобулись, даже одарила их как будто рассеянными комплиментами.

Оляна только выше подняла голову и спокойно улыбнулась. Ожега хмыкнула, а Озара внезапно почувствовала свою инаковость, непохожесть на людей Яви. Всё же Инициация что-то в ней изменила или это так реагирует вторая форма?

— Озара! Привет! — подскочила к ним Марта Сабурова, фальшиво растягивая губы в подобии улыбки, больше похожем на оскал. — Пойдём к нашим?

Озара взглянула на кучку девчонок, окружавших Веру Берзинш, которая с кислой физиономией смотрела на них, вцепившись в Мишу так, словно тот сейчас сбежит. Покоробило это «к нашим» и то, что обратилась Марта только к ней.

— Нет, спасибо, я тут с сёстрами постою.

— А… ну ладно, — ретировалась Марта. И от их кучки донеслись жужжащие перешёптывания. Озара отметила, что слух у неё стал гораздо острее, да и обоняние. Несмотря на размеры зала и количество народа, она могла почувствовать абсолютно всех присутствующих. Витали запахи людей, искусственных отдушек, которыми некоторые щедро облились,