Свинцовые семидесятые. Национал-большевизм в Европе - Рикардо Альварес

Еще вчера, отследив передвижения автомобиля с двумя неофашистами на борту, правоохранительные органы вышли к дому, где отлеживался раненый Сорди. Расспросив местных жителей и узнав, что действительно, вчера утром сюда приезжали двое подозрительных юношей, один из которых, имевший длинные рыжие волосы, здесь же и заночевал, полицейские выставляют засаду. Врываться в квартиру они не хотят – неизвестно еще, тот ли это «рыжий», который вчера был ранен в районе Лабаро. Поэтому решено брать «подозрительного юношу с рыжими волосами» на выходе из жилища. Сорди чудом не попал в лапы полиции – выйди на улицу на 10 минут раньше, он непременно был бы арестован.

Но судьба благоволила ему в этот день – засевшие в «засаде» карабинеры, внезапно замечают приближающихся к подозрительному дому двух молодых людей, один из которых крайне похож на описание неофашиста, участвовавшего вчера в перестрелке на улице Фламминия (пренебрежение законами конспирации «Пастора» было так велико, что он даже не поменял одежду).

Итак, агенты, наученные горьким опытом прошлых трагедий, сразу же наставляют на Белсито и Лаи пистолеты и приказывают немедленно поднять руки и подойти к полицейской машине. Чиро подчиняется, а вот Паскаль не совсем – он как бы запинается о развязавшиеся шнурки и падает на одно колено. Опасная игра – случись такой инцидент еще 5–6 лет назад, Белсито неизменно был бы убит за «попытку побега». Но теперь, когда накал революционно-террористической борьбы заметно спал и большинство левых и правых боевиков рассажены по тюрьмам, полицейские расслабились. Приказав только поживее вставать, более они никак не реагируют. Они уверены в себе – оба подозрительных юноши у них на мушке, вряд ли в такой ситуации они осмелятся что-то предпринимать.

Самоуверенность агентов сыграла с ними злую шутку: во время «завязывания шнурков» «Пастору» удается извлечь из куртки свой пистолет. Резко отскочив в сторону, он четыре раза стреляет по агентам, на месте убивая Романа Радичи и тяжело раня его коллегу – сказалось мастерство, полученное Белсито еще в ливанских лагерях обучения, где он был одним из лучших по стрелковой подготовке. После этого оба боевика разбегаются в разные стороны: Чиро преследует третьего полицейского, но, расстреляв ему вслед все патроны, садится на общественный автобус и уезжает.

Белсито же попадает в неприятную ситуацию: через 20 метров на него накидываются двое случайных прохожих, ставших свидетелями убийства полицейского. Не медля ни секунды, Паскаль сразу же стреляет одному из прохожих в грудь – второй энтузиаст решает не рисковать и банально убегает. Удалившись довольно далеко от места происшествия, «Пастор» переходит на спокойный шаг. Это не помогает: на одном из перекрестков путь ему преграждает патрульный автомобиль, в который Паскаль выпускает последние две пули. Выпускает, надо сказать, весьма метко: ранит в грудь офицера Коланджело – лишь лобовое стекло и бумажник, снизившие скорость пули, спасают карабинера от смерти. Однако ответными выстрелами террорист ранен в ногу. Шатаясь, он извлекает из куртки второй пистолет и плотным огнем заставляет оставшегося невредимым полицейского отступить.

После этого раненый Белсито, не обращая никакого внимания на боль, несется в сторону 126 Пожарной линии. Неудача постигает его и здесь – он вновь сталкивается с полицейским автомобилем. Перезарядив по дороге пистолет, в порыве отчаяния «Пастор» выпускает по новой «преграде» всю обойму, пробивая колесо и бензобак машины. Если бы сидевшие внутри карабинеры были чуточку смелее, они без труда, голыми руками задержали бы преступника, оставшегося без боеприпасов. Но вышло иначе – запаниковав, оба патрульных просто убегают за угол.

Паскаль же, быстро сориентировавшись в ситуации, забегает в проходной подъезд и, оказавшись на 127 Пожарной линии, растворяется в утреннем тумане.

Гибель Алибранди и последующий за его смертью инцидент, надолго выбивает из колеи боевиков организации.

Сорди, бежавший из дома Паскаля Нуццоло буквально через 10 минут после убийства полицейского Радичи, в тот же день «прооперирован» в домашних условиях студентом медицинского факультета Лучано Петрони, другом Роберто Нистри. Спустя два дня, с помощью оперативной сети покрытия и поддержки, Вальтер отправлен в Катанию, где он и пережидает неспокойные времена.

Раненый Белсито вечером того же 6 декабря, нарушая все элементарные законы конспирации, истекая кровью, заваливается в бар «Vigna Clara», где просит Нистри о помощи. Разозленный таким наплевательством на собственную безопасность, яростно ругающийся «Коммунист» вытаскивает товарища из кабака и везет на собственную квартиру, где тот же Петрони извлекает пулю и обрабатывает рану на ноге «Пастора». Нистри вновь обращается к одному из своих друзей детства, и укрывает Паскаля в частном пригородном доме, принадлежавшем сыну министра путей сообщения Рафаэлло Ломбардини. Но и здесь неосторожный «Пастор» проваливает явку – спустя неделю он замечен садовником как раз в момент чистки оружия. Роберто Нистри вынужден услать опасного товарища от греха подальше – Паскаль Белсито уезжает в Катандзаро.

Джильберто Каваллини, предположивший, что с гибелью Алибранди их война закончена, спустя некоторое время улетает в Боливию. Здесь, в Санта-Крузе, он гостит у своего старого друга – бывшего боевика группы «Squadre d’Azione Mussolini», 26-летнего Пьера Луиджи Пальяя, прозванного товарищами за свое телосложение «Тростью». Пальяй был арестован в Милане еще в далеком 1974 году, однако, в связи со своим незначительным участием в делах террористической банды, был отпущен под подписку о невыезде, но тут же скрылся. Долгий период скитания, за время которого Пьер Луиджи успел посетить Францию, Испанию, Грецию, Чили и Аргентину, закончился тем, что в 1980 году Пальяй входит в небольшой отряд международных наемников «Los Novios de la Muerte» (Женихи Смерти) ветерана испанского Иностранного Легиона Иохима Фебелькорна. Отряд, объединивший в себе неофашистов из разных стран (французы, бельгийцы, немцы, итальянцы, турки, испанцы, кубинцы), 17 июля поднял мятеж в Санта-Крузе и Ла-Пасе и, в короткие сроки захватив все правительственные здания, привел к власти друга Аугусто Пиночета, «кокаинового генерала» Луиса Гарсия Меса Техада.

Пальяй, как и большинство боевиков, участвовавших в перевороте, получил от нового правительства домик в Санта-Крузе, в котором он и принял в январе 1982 года своего старинного приятеля Джильберто Каваллини. «Джиджи», уже порядком заразившийся идеями «легионерской революции», пытался сагитировать приятеля создать здесь, в Боливии, вооруженную группу для борьбы с проамериканским режимом Техады, тем более, что местные правые герильерос уже активно вели войну с государственными структурами – боевое крыло «Боливийской Социалистической Фаланги», не принявшее новый режим «кокаинового генерала», неистово принялось биться с «наркофашизмом»: сжигать плантации коки (которые, по личному приказу Техады были значительно расширены за счет сельскохозяйственных земель), захватывать