Другие времена. Антология - Антология

глотаешь чистый кислород.

Земля закончит свой законный роздых.

То, что успеет, из неё взойдёт.

Годов минувших вижу недостачу —

ещё один стремительно прошёл.

Апрель. Весна. Не радуюсь, не плачу.

Я знаю счёт им слишком хорошо.

Чудо

Сегодня сырость за окном,

на стёклах выступили слёзы.

Гидрометцентр пророчит грозы,

их перепутав с ясным днём.

Я слышу близких голоса,

их в птичьем пенье узнавая,

при этом твёрдо сознавая

своё неверье в чудеса.

Я понял многое про жизнь,

хоть это было слишком поздно.

Её яснее станет проза,

когда посмотришь сверху вниз.

Вы, кто теперь на небесах,

меня вы маните оттуда.

А я всё жду от жизни чуда,

в которое не верю сам.

* * *

садового кольца слепая круговерть

несёт меня подталкивая в спину

как будто я сейчас попав в стремнину

течение стараюсь одолеть

на номерах домов задерживаю взгляд

его хватает на одно мгновенье

не упустить стараясь впечатленья

закидываю голову назад

через давно забытые места

меня влечёт поток неумолимый

а я стремглав проскакиваю мимо

следить за их мельканием устав

смоленка маяковка эрмитаж

парк горького петровка патриаршьи

хотелось бы попасть мне в день вчерашний

на тот Арбат на наш шестой этаж

где жили мы одной большой роднёй

порой ругаясь но мирясь

тотчас же

пока любви и опыта не на́жив

был в поисках гармонии с собой

понятие хандры есть в каждом языке

её зовём манерно ностальгией

солоноватым привкусом России

она напоминает о себе

* * *

Во дворе калитки скрип,

тени на пороге.

Будто чей-то долгий всхлип —

повод для тревоги.

Под ногой хрустящий наст —

воровская поступь.

В неурочный этот час

не приходят гости.

Крепко спит дворовый пёс,

чужака не чуя.

Словно выморозил нос,

на снегу ночуя.

В небе полная Луна.

От неё — дорожка.

Показалось, видно, нам

что-то за окошком.

Точь-в-точь

Я радуюсь возможности стареть

и наблюдать за временами года —

как в прошлое уходят дни и моды,

не заставляя о себе жалеть.

Я наделён способностью любить

и вдохновлять кого-то на взаимность —

есть в этом обольщенье и наивность.

Я превращеньям радуюсь любым.

Тому как утро отрицает ночь,

а ночь степенно переходит в утро…

Как это Богом создано всё мудро,

что снова повторяется точь-в-точь.

Дожди

Весенний дождь крадётся тихой сапой,

просачиваясь через облака.

Он с крыш московских не устанет капать,

всё не утихомирится пока.

Слегка коснётся уличных фасадов,

сотрёт излишек пыли с мостовых.

И улизнёт, как будто так и надо,

не задержавшись лишнего, увы.

Осенний дождь — совсем другое дело:

стоит стеной неделями подряд.

Он заставляет встрепенуться телом,

настраивает мир на грустный лад.

Осенний дождь, предвестник снегопада,

в грибных делах помощник и знаток.

Да лишь земля ему не слишком рада,

устав его удерживать поток.

В Гидрометцентре снова неполадки,

приборы их не чувствуют дождей.

Но я то знаю: скоро быть осадкам.

Они пройдут над Родиной моей.

И смоют все остатки пепелища,

верша в природе истины закон,

и воздух сразу сделается чище,

нас окунув в живительный озон.

* * *

как остановки электрички

мелькают годы за окном

я их встречаю

по привычке

и провожаю день за днём

куда-то еду без оглядки

как убегают от долгов

дом оставляю в беспорядке

в него вернуться не готов

не покидай родных пенатов

их трудно снова обрести

не возвращаются обратно

чтоб продолжать свой крест нести

желать не стоит расставаний

для них всё чаще нет причин

лишь тяга вечная к скитаньям

и к покорению чужбин Цель

Я не знаю, кто я такой,

где истоки моих корней.

Под счастливой рождён звездой

я, наверно, умру под ней.

Млечный путь подо мной лежит,

как перина, как белый шёлк.

Впереди тускло свет дрожит —

цель, к которой я долго шёл.

Это светит моя звезда,

означая конец пути.

И нельзя повернуть назад,

можно только вперёд идти.

23 апреля 2021

Однофамильцы

Захару Глуховскому

Нью Милфорд, США

У меня родни немного,

мало, в сущности, родни.

Кто-то есть — и, слава Богу,

на земле мы не одни.

Я готов раскрыть объятья,

чтоб любого полюбить:

Где вы, люди! Где вы, братья!

Разной крови, может быть?

Иногда чужие лица

ближе кажутся своих.

Встретишь так однофамильца

среди тысячи других.

Ты ему протянешь руку,

обменяешься теплом.

Каждый брат теперь друг другу.

Каждый вспомнит о другом.

Призвание

Я прозы не пишу, достала проза жизни,

ее увещевательный покой,

которого узнав малейший признак,

уже скучаю,

будто сам не свой.

Моя планида — это стихоплётство.

Плету ночами кружева стихов,

чтобы к утру, едва рассвет займётся,

разрушить их до корневых основ.

И заново подвергнув