Книга шахской славы. Часть 2 - Хафиз-и Таныш Бухари

Месневи

Храбрецы отсекали друг другу головы,

Кидали головы на головы. /168б/

Войско сразу охватило волнение,

Земля скрылась под кровью, небо [окуталось] пылью,

В руках гордых мужей меч, поблескивающий чернотой,

Сверкал, как ртуть в зеркале.

Когда меч пролил дождь крови врагов,

В руках всадников он превратился в перо.

В тот день так много убитых, так много раненых

Были истерзаны стрелами мести.

Земля лишь поглощала кровь,

Небо, вращаясь, лишь смотрело [на это].

Свист стрелы [словно] рыдание, плач,

Звук ее поражал сердца.

Стрела из белого тополя похищала сердце из груди,

Лук делал ей (т.е. стреле) намеки бровями.

Славный и могущественный султан Дустим-султан также разгорячился и тронул боевого коня. Он поднял смертоносное копье и напал на врагов державы.

Месневи

Гордый султан, военачальник,

У которого долгая жизнь, сильное счастье,

С решимостью воевать вывел [коня], подобного урагану,

Тронул [коня]-дива, [красивого], как пери.

Храбрецы султанского войска начали посылать стрелы из лука. Быстролетающие птицы-стрелы, [вынутые] из гнезда-колчана, распростерли крылья, чтобы напасть на птицу души врагов. Славные мужи, быстрые, как кокетливый взгляд красавиц, выпускали стрелы из белого тополя, [напоминающие капли] росы или дождя, [падающие] с радужного рога горного козла. Наточив острие копий, блестящих, как алмаз, они наносили сотни ударов, [чтобы отнять] жизнь храбрецов.

Месневи

С двух сторон полетели стрелы,

Орел смерти решил взлететь,

Тогда вдруг птицы-стрелы

Вылетели из гнезда-лука.

Луки — цепи, тетива — рождающая смуту,

Она грызет цепи, словно бешеная.

Стрелы из белого тополя, [выпущенные] из луков, имеющих тетиву из цепей,

Лишали кольчугу зрачков очей.

От стрел на этом поле брани

Искривились щиты.

От ран, [нанесенных] стрелами, согнулись тела,

Все приняли сходство с кольчугой, [были погружены] в пучину [крови].

Наконец и они по воле судьбы повернули поводья, поневоле поспешно пошли в разные стороны. Рукн ад-даула Науруз-бий парваначи[225] взял за узду коня султана и с боями довел его до его величества [Абдулла-хана].

Словом, победоносное войско так растерялось, что сколько бы [хан] ни проявлял старания и усилия, пользы не было. Итак, правый фланг вражеского войска оттеснил левый фланг победоносного войска [Абдулла-хана] за центр. Вслед за войском были взнузданы вереницами верблюды и [другие] верховые животные и обращены вспять. Когда левый фланг войска [Абдулла-хана] взволновался таким образом, правый фланг получил разрешение сразу же идти в бой. [Воины] погнали пегих коней, подняв сверкающие мечи и [блестящие], как огонь, копья, решили вступить на поле битвы /169а/ и воевать с неприятелем, с врагами. К правому флангу победоносного войска перешли с левого фланга эмир Назар, Шахим-бий и Туманча бахадур. В составе [правого фланга] они пошли против лицемеров-[врагов]. Искусный устад, устад Рухи перед правым крылом поставил отряд стрелков из ружей. Непрерывно пуская каменные ядра, он быстро свалил многих врагов на поле битвы. Самаркандское войско также вступило в битву, обрушилось на отряд врагов — [воинов Абдулла-хана], стоявших перед ним. При луне они создали день Страшного суда. Йеменский меч поднял голову, чтобы проявить жестокость, он бросал головы на поле битвы, уподобив их катящимся мячам. Птица-стрела донесла до слуха знатных и простых людей весть о смерти. Тайный голос довел до слуха борцов за веру возглас: “И убивайте их”[226].

Месневи

Со всех сторон всадники разом

Погнали друг на друга коней,

Войско, [в котором] все исполнены ненависти, похожие на льва,

Силой — львы, яростью — тигры.

С пеной у рта, как опьяненные слоны,

[Готовые] жертвовать собой ради славы,

Они обрушились, [имея при себе] палицу, аркан и копье,

[С их помощью] они разили, связывали, валили [с ног].

Острие копья поражало тела, так что

[Казалось], копье превратилось в миль[227] для [ослепления] глаз кольчуг.

На этом поле битвы перо-копье

На жизнях героев начертало надписи о небытии.

Меч мести в кольчугу

Проникал быстро, словно рыба в воду.

Меч мести все время пускал поток крови,

[Казалось], падали лепестки тюльпана в текущую воду.

Эти два войска, проливающих кровь, две воинственные армии совершали друг против друга быстрые и смелые атаки, копытами ветроногих коней, объехавших [весь] мир, уносили пыль с поля битвы и поднимали до голубого неба, до апогея вращающегося неба. От удара мечей войск [Абдулла-хана], наносящих поражение [вражеским воинам], ослабленные тела врагов под кольчугами падали на дорогу и обретали сходство с рогожей. Оттого что мечи врагов очень часто ударяли по пластинкам лат героев, они уподобились пиле и стали походить на лук-порей. От потока крови поверхность степей и пустынь стала напоминать Амуйа и Джейхун[228]. От множества убитых эта равнина превратилась в [холм], более высокий, чем гора Альванд.

Стихи

Мир превратился в море из чистой крови,

В нем головы стали походить на пену [в море],

Из [тел] убитых везде образовались холмы,

На каждом холме лежали убитые.

От крови рубинового цвета славных [воинов] подобные изумруду копыта горделивых коней, ветроногих, горячих, как огонь, окрасились [в цвет красного] вина. Кони во время бега на поле битвы и сражения пронзали поверхность земли острыми стальными копытами.

От величия /169б/ и силы этого внушающего ужас события солнце-меченосец во время битвы и сражения чуть было не скрыло свой лик завесой из облаков, быстро движущаяся луна еле узнала дорогу в свой дом в уголках этого старого [мира].

В тот день все войско правого крыла проявило ум, проницательность, мужество и храбрость, особо [отличились] могущественный эмир Кулбаба кукельташ, храбрый эмир-заде Мухаммад-Али оглан, Байрам-Салар мирахур, Джан-Пулад бахадур. Они проявили настоящую храбрость, отвагу и смелость. Из них Мухаммад-Али оглан проник [в самый] центр врагов, показал исключительное мужество и чуть было не попал в плен. Однако Низам ад-даула эмир Кулбаба бросился к врагам и ударом смертоносного, разящего меча спас его из этой страшной пропасти.

С двух сторон воинственные храбрецы, мстительные воины сражались, обрушиваясь друг на друга. Блеском копья, от которого летели искры,