Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Владислав Павлович Смирнов

словам греческого посла в Москве А. Деметропулоса также изучало вопрос о возобновлении научного и культурного обмена с СССР[500]. По просьбе греческой стороны в январе 1972 года для Национального исторического музея Греции были направлены фотокопии документальных материалов государственных архивов СССР, касающихся борьбы греческого народа против турецкого ига в 1821 году[501]. Примечательным явлением в этот период была частая смена послов, (практически каждый год), как греческих, так и советских. 14 мая 1973 года при вручении верительных грамот послом СССР в Греции И. М. Ежовым Г. Пападопулос произнес речь, которая отражала не только каноны дипломатии, но и реальное желание развивать дальше отношения с СССР: «Я с удовольствием принимаю Ваше Превосходительство в стране гостеприимного Зевса… Я надеюсь, что традиционные узы дружбы между нашими странами, которые стали еще более тесными в период борьбы за национальное освобождение, явятся необходимой основой для дальнейшего улучшения отношений между нашими странами, диктуемого нынешней международной действительностью»[502] Г. Пападопулос отметил, что краеугольным камнем внешней политики Греции являлось желание сохранять и устанавливать плодотворные отношения со всеми странами независимо от различий, которые могут существовать между социальными, экономическими или политическими системами, при непременном условии взаимного соблюдения и уважения принципов Устава Объединенных Наций и, в частности принципа невмешательства во внутренние дела третьих стран. Выразив таким образом пожелание дальнейшего укрепления греко-советских отношений, Г. Пападопулос, обращаясь к послу, закончил свою речь словами: «Я хочу заверить Вас в том, что при выполнении Вашей миссии Вы всегда будете встречать полную солидарность компетентных греческих служб»[503]. И действительно, в период военного режима советско-греческие отношения получили свое дальнейшее развитие.

Таким образом, в 1950–1960-е годы, во время правления в Греции правительств А. Папагоса, К. Караманлиса, Г. Папандреу и «черных полковников» дипломатические отношения СССР и Греции сохранялись и развивались. Однако, с момента установления дипломатических отношений в 1924 году и до начала 1970-х годов не было заключено никаких договоров в области политических и культурных связей. Существовали только Конвенция о торговле и мореплавании 1929 года Соглашение о товарообороте и платежах 1953 года и Долгосрочные Торговые соглашения 1958 и 1964 годов, т. е. на основе взаимной выгоды расширялись исключительно советско-греческие торговые отношения. Политические и культурные связи носили не системный характер и были по большей части эпизодическими. Большую роль в развитии отношений между Советским Союзом и Грецией сыграла советская дипломатия, особенно посол СССР в Греции М. Г. Сергеев, который поддерживал активные контакты не только с официальными кругами но и с деловой, прогрессивной греческой общественностью. Конечно в 1950–1960-е годы в дипломатических отношениях между СССР и Грецией были и периоды охлаждения, и периоды потепления, но именно в это время были заложены основы дальнейшего поступательного развития советско-греческих отношений.

Обичкина Е. О.[504]

Феномен Н. Саркози: образ власти в эпоху «потребительской» демократии

Президентское правление Н. Саркози стало достоянием истории, хотя сам остался действующим политиком, пожалуй, самым близким нынешнему президенту Э. Макрону из всех прежних ныне живущих руководителей Франции. Хотя работа над этой статьёй начата в 2007 г., её сюжет и проблематика, с точки зрения достоверности концепции, требовали некоторой проверки временем, пусть речь шла о сравнительно небольшом историческом сроке. Она посвящена феномену Н. Саркози, созвучному определённой стадии развития либеральной демократии, которую можно назвать «потребительской демократией»[505] и различимому уже тогда кризису партийно-политической системы, который, в свою очередь, был связан с кризисом модели социального государства в условиях слабого экономического роста и наступившего вскоре финансового кризиса. Его психологически и социально-политические последствия наглядно проявились в момент выборов 2017 г., привели к власти новую центристскую силу «Вперёд, Республика!» (LRM — «La République, en marche») и практическому разрушению ведущих партий правого и левого лагеря — Республиканцев и социалистов. От Н. Саркози к Ф. Олланду и Э. Макрону во Франции совершается смена образа власти, созвучная глубоким изменениям политического пейзажа.

КРИЗИС СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА И ВЫЗОВЫ «ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ ДЕМОКРАТИИ»

С конца ХIХ века, когда на Западе парламентские режимы, отказавшись от цензовой системы, вывели политику из сферы исключительной компетенции «разумного меньшинства», превратив всеобщие выборы в точку отсчёта политического цикла и «момент истины» для массы избирателей и для политической элиты, главной связующей нитью между миром политики и обществом была чёткая социальная и идейная направленность политического проекта, содержание программы и её соответствие ожиданиям избирателей, составлявших социальную опору партий и движений. ХХ век был отмечен чётким противостоянием левых, защищавших интересы «маленького человека» «трудящихся», и правых, защитников экономического либерализма и модели «государства-гаранта», поэтому выбор между партиями двух главных направлений имел ярко выраженную идейно-социальную мотивацию, нацеленную на реализацию определённого общественного проекта. По мнению известного французского политического философа и социолога П. Бирнбаума, под влиянием научно-технического прогресса и роста благосостояния западные общества пришли к отказу от больших идеологий с их пониманием общественных разломов и непрекращающихся конфликтов. В результате возникло убеждение в способности политически нейтральной элиты организовать общество в соответствии с общим интересом, отказавшись от прежней парадигмы связывающей власть и политическое господство. В то же время, соответствующая трансформация политической области влечёт за собой изменение демократической модели, основанной на активном участии граждан в определении их общей судьбы[506]. Чёткая поляризация во второй половине ХХ века постепенно уступала место иным связям между избирателями и их представителями. Во Франции их определили три данности.

Первая из них — «государство всеобщего благоденствия» или социальное государство, развитие которого с 1945 года и до кризиса середины 1970-х годов опиралось на бурный и неуклонный экономический рост «славного тридцатилетия». Его результат и вторая данность — общество потребления. «Государство всеобщего благоденствия» дало социальную защиту наёмным работникам и расширило возможности социального восхождения, в первую очередь, сделав общедоступным высшее образование и тем самым создав новые социальные лифты и обеспечив активному поколению убеждение, что дети будут жить лучше родителей. Этим социальное государство взяло на себя функции ответственности за экономическое благосостояние личности, которые в пору либерального государства принадлежали исключительно частной сфере, а общественный позитивный настрой создал основу для устойчивого консенсуса вокруг сложившейся социально-политической модели.

Этот консенсус был поддержан вторым фактором, отметившим послевоенный экономический подъём. Им стал прогрессивный рост заработной платы и социальных выплат, развитие потребительских кредитов, что открыло людям со скромными доходами широкий доступ к потреблению товаров и услуг, способствовало преодолению социального раскола общества. Жёсткие законы рынка были смягчены активной политикой государства по обеспечению социальных гарантий. Наследники пролетариев стали активными потребителями товаров и услуг, в том числе — государственных, как в прямом — в рыночном, так и в переносном — социально-политическом смысле этого понятия.

Третья данность — Пятая республика, усилившая полномочия и ответственность