ВПК СССР - Татьяна Григорьевна Васина

ОКБ-276 Н. Д. Кузнецова в Куйбышеве. В Днепропетровске ОКБ-586 М. К. Янгеля должно было проектировать двигатель для блока Е и сам этот блок лунного корабля. За разработку двигательной установки блока И отвечало ОКБ-2 А. М. Исаева. Систему управления лунного комплекса проектировали В. И. Кузнецов и его НИИ-944, а НИИАП под управлением Н. А. Пилюгина должен был заняться конкретно управлением движения лунных модулей – посадочного и орбитального. А еще требовался радиоизмерительный комплекс, и его приказали разрабатывать НИИ-885 М. С. Рязанского. В. П. Бармин с его ГСКБ «Спецмаш», как всегда, был назначен главным по наземному оборудованию. Систему взаимных измерений при сближении кораблей на орбите Луны было поручено разрабатывать ОКБ МЭИ под руководством А. Ф. Богомолова.

Говорилось на совещании и о том, что ракета Н-1 настолько большая, что на Байконуре нужно строить для нее филиал куйбышевского завода «Прогресс». А по сути, новый завод, так как большую часть работ по производству ракеты и ее сборке нужно было проводить на месте, потому что ее агрегаты было невозможно провезти по железной дороге. Высота ракеты 105,3 м. Стартовая масса 2820 т. Этой массы должно было хватить, чтобы до Луны добрались два космонавта и вернулись обратно.

Советская программа высадки на Луну предусматривала вывод на орбиту искусственного спутника Земли ракетой-носителем Н-1 комплекса Л-3, его суточную проверку на орбите. Затем комплекс Л-3 должен был стартовать в сторону Луны при помощи блока Г. После выработки топлива блок отбрасывался и включался блок Д для разгона до нужной скорости и коррекции траектории. Торможение для перехода на орбиту и все маневры около Луны тоже возлагались на блок Д. Путь до Луны должен был занять около 3,5 суток, причем космонавты находились в корабле без скафандров. Скафандр космонавт надевал непосредственно перед выходом в космос для перехода в лунную кабину.

Переход космонавта из лунного орбитального корабля в лунную кабину предусматривался через открытый космос. Лунная кабина отделялась вместе с блоком Д от орбитального корабля. Затем происходило разделение блока Д и лунной кабины. Дальше лунная кабина маневрировала и садилась на Луну с помощью блока Е. На все пребывание на Луне, то есть выход на ее поверхность, проведение исследований, сбор образцов грунта и возвращение в лунную кабину отводилось 24 часа. Старт с поверхности Луны, сближение и стыковка с лунным орбитальным кораблем опять-таки планировались с помощью блока Е.

Переход космонавта из лунной кабины обратно в корабль вновь осуществлялся через открытый космос. После этого лунная кабина отбрасывалась, включался блок И и лунный орбитальный корабль начинал разгон к Земле. Коррекции траектории должны были происходить также с помощью блока И. Около Земли спускаемый аппарат отделялся от корабля, входил в плотные слои атмосферы со второй космической скоростью и приземлялся на территории СССР. Времени на всю экспедицию отводилось 11–12 суток.

К концу 1964 г. все организации – участники лунного проекта получили производственные задания. В этот же год на Байконуре началось крупное строительство. Строились стартовые позиции, сборочный завод, монтажно-испытательный корпус (МИК) для ракеты-носителя Н-1, жилой городок для рабочих и специалистов.

В октябре 1964 г. главный любитель и куратор космонавтики, первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев был смещен со своей должности. Вместо него пленум ЦК избрал Леонида Ильича Брежнева, который хоть и курировал космические программы, однако мало чего понимал в них, и покорение космоса его мало волновало. Да и был у него уже конструктор-любимец, Михаил Кузьмич Янгель. К нему Брежнев благоволил, ибо Янгель работал в родном для Брежнева Днепропетровске.

Космос – удовольствие затратное и сомнительное. Вкладываешь прорву денег, а отдача – фото темные, про которые говорят, что это обратная сторона Луны. Хотелось чего-то простого и понятного, хоть какой-то практической пользы.

А «польза» пока была в основном военной. Сергей Павлович Королев настойчиво продвигал свою линию пилотируемой космонавтики, покорения Луны советским человеком. Но военным Луна была не нужна. А космическими делами заправляли именно они. Их интересы находились в ближнем космосе, около Земли. Им бы долговременную станцию на орбите да пушку на ней. О гиперболоиде, то есть лазере, военные знали, конечно, но считали фантастикой.

В ноябре 1964 г. Королеву и его соратникам стало понятным, как будет реагировать на космические проблемы новое, послеоктябрьское ЦК КПСС. Кроме Д. Ф. Устинова, занимавшегося реорганизацией совнархозов в министерства, никто в ЦК в космических проблемах не разбирался. Самостоятельные решения члены нового ЦК принимать не привыкли, а с Устиновым у Королева отношения складывались не всегда гладко. Позже, в марте 1965 г., Устинов получил пост секретаря ЦК КПСС по оборонным вопросам[4].

Очень важна была для развития космонавтики поддержка военных ракетчиков, которым подчинялись полигоны в Тюратаме (Байконур) и Капустином Яре. Но после гибели маршала Неделина главнокомандующими РВСН назначались маршалы от ракет и космоса далекие. Освоение Луны и вообще космос для них были лишней заботой.

Конструкторы ракет работали с артиллеристами, потом с ракетчиками, и только с набором отряда космонавтов начали сотрудничать ВВС. Командование ВВС понимало задачи пилотируемых полетов по-своему. Они подошли к космическим проблемам последними из военных, и им нужны были спутники разведки, возможности уничтожения спутников противника. Научная составляющая космических исследований их волновала меньше всего. Таким образом, большая часть груза «лунных» проблем ложилась на плечи самого Королева и его сподвижников. Ждать можно было только худшего: сокращения финансирования программы Н-1-Л3, и вообще ракетных и космических программ. Теперь, когда гонителя авиации и флота отправили в отставку, летчики и моряки требовали своей доли в бюджете СССР. Королев, Челомей, Янгель, как люди мыслящие масштабно, не возражали: они хорошо чувствовали и понимали нужды страны.

В феврале 1965 г. военно-промышленная комиссия при Совете министров дала наконец министерствам задания на разработку и согласование плана создания системы Н-1- Л3. Эскизный проект должен был появиться в августе 1965 г. Но план-график проектирования и изготовления комплекса военно-промышленная комиссия так и не утвердила. Ни в 1965-м. Ни в 1966 г…

2 марта 1965 г. было образовано Министерство общего машиностроения. Министром назначили Сергея Александровича Афанасьева. В 1955–1957 гг. такое министерство уже существовало, но когда проводили административную реформу, решили, что иметь его нецелесообразно, и все проблемы закрытого министерства вручили Министерству оборонной промышленности. Потому что «общим» у предприятий Министерства общего машиностроения было то, что заводы и учреждения, в него входившие, занимались ракетами. Американцы создали НАСА для решения всех гражданских космических задач, а мы наконец решили объединить всех ракетчиков под одной крышей.

При реформировании управления экономикой в марте 1965 г. были восстановлены или вновь организованы многие промышленные министерства. При этом пересмотрели состав подчиненных им предприятий, ОКБ