Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

Но очень странно, согласитесь, что его ни Молотов, ни Каганович в своих воспоминаниях в качестве троцкиста не назвали? Ну явный же троцкист! Вон как за них переживал!

Мне одному всё более и более странными кажутся воспоминания Молотова и Кагановича?

Но пока у нас на очереди приятная во всех отношениях дама. Министр культуры Катя Фурцева:

«С вершины, которой мы достигли, ясно видны и тот путь, который мы прошли, и та страшная пропасть, в которую нас толкали фракционеры Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов. Скажем прямо — это были опасные для нашей партии дни. И великое счастье, что июньский Пленум Центрального Комитета дал единодушный, поддержанный всей нашей партией отпор этой антипартийной группе, давно уже оторвавшейся от партии и народа и в глубине души потерявшей веру и в партию, и в народ.

Борьба антипартийной группы против нового курса началась задолго до июньского Пленума ЦК. Это был длительный процесс. Фракционеры выступали против восстановления ленинских норм, потому что в свое время сами участвовали в их попрании. Они были против реабилитации невинно пострадавших людей, потому что сами были повинны в массовых репрессиях и грубых нарушениях законности, которые так трагически дорого обошлись нашему народу…»

У вас не складывается впечатление, что страной в 1962 году правили одни солженицыны?

«…Чтобы с большей ясностью представить опасность этой антипартийной группы, необходимо еще раз проследить их поведение в некоторых коренных вопросах внутренней и внешней политики последних лет… одна за другой жизненно важные для нашего государства проблемы по перестройке руководства хозяйственным строительством при поддержке всей партии и народа успешно решались вопреки фракционерам. И это их крайне озлобляло. Они все это видели, понимали, что жизнь их отбрасывает, но не хотели понять, признать, что они заблуждаются, и сделать из этого для себя выводы. Наоборот, дело пошло на усугубление ошибок.

В этой связи стоит напомнить об одном, на мой взгляд, очень важном событии. Незадолго до июньского Пленума ЦК состоялось заседание Президиума ЦК, на котором были многие члены и кандидаты в члены нынешнего состава Президиума. Я думаю, что все они могут освежить в своей памяти обстановку, которая была на этом заседании. Обсуждался вопрос о полной, в том числе и партийной реабилитации бывших крупных руководителей нашей армии — Тухачевского, Якира, Уборевича, Егорова, Эйдемана, Корка и других. Невиновность их была столь очевидна, что даже Молотов, Маленков, Каганович и другие высказывались за их реабилитацию, хотя в свое время приложили руку к их трагической гибели. И тогда при обсуждении Никита Сергеевич очень спокойно, но прямо спросил их: когда же вы были правы? Тогда, когда голосовали за их судьбу и она была решена так трагически, или сейчас, когда вы их полностью реабилитируете? Скажите, когда вы были правы? Этот прямой и честный вопрос привел их в ярость и замешательство…»

Нужно пояснить, что если бы Никита задал такой вопрос «антипартийцам», то кроме замешательства и ярости, они бы пришли еще пришли в неописуемый восторг и самого Хрущева начали бы теребить за воротник его вышиванки: а ты, морда наглая, сам не голосовал по этому же вопросу, будучи членом ЦК ВКП(б)?

«…Их злодеяния дорого обошлись народу, поэтому, говоря о тяжелых последствиях культа личности Сталина, нельзя обойти молчанием тех, которые писали свои зловещие резолюции и тем самым решали судьбу честных, преданнейших коммунистов. Я имею ввиду Кагановича, на совести которого сотни репрессированных и расстрелянных работников железнодорожного транспорта, начиная от начальников дорог и кончая начальниками политотделов.

Да, товарищи, все эти документы и резолюции целы, и это больше всего волновало и беспокоило заговорщиков. По их поведению на этом заседании стало ясно, что они боялись того, что правда всплывет наружу, что о допущенных ими грубых нарушениях станет известно всей партии и народу. И вот тогда эти раскольники пошли на сговор, чтобы повернуть партию с нового курса, который восстанавливал ленинские нормы партийной жизни, на старые позиции времен культа личности…

Трудно себе представить, чтобы в рядах международного революционного движения находились люди, которые называют себя коммунистами-ленинцами и вместе с тем не принимают решений 20-го съезда нашей партии. Как могут эти люди себя называть?»

Аминь, как говорится. Катя Фурцева со своими компаньонами по ЦК таких людей называли ревизионистами. А те люди, которые не приняли решений 20-го съезда, Катю и ее компаньонов называли ревизионистами-оппортунистами. Наверно, они ошибались и мы продолжаем жить в самом развитом социализме?!

А еще представляете, нынешние патриоты СССР, тоскующие в старческом маразме и молодом идиотизме по временам Брежнева, Фурцеву считают коммунисткой!

Конечно, она была за ленинские нормы. Разве есть сомнения?

Следующий докладчик у нас примечателен тем, что вместо себя на Ставрополье он оставил молодого и перспективного, тоже коммуниста-ленинца (как вы смеете в этом сомневаться?) Мишу Горбачева. Яблочко от яблони недалеко откатится, как и секретарь от секретаря. Итак, Л. Н. Ефремов. Тоже член ЦК КПСС, разумеется, и до 1988 г. первый заместитель председателя Государственного комитета СССР по науке и технике. Только непонятно, он науку и технику двигал или, напротив, тормозил?

«Громадное значение для судеб нашей партии, для строительства коммунизма имела мужественная, смелая и принципиальная борьба Центрального Комитета против чуждого марксизму-ленинизму культа личности и его вредных последствий, за восстановление ленинских норм партийной жизни и принципов руководства, за развитие советской демократии…»

Вот хоть стой, хоть падай! Воспитанник Ефремова, Горбачев, заняв пост Генсека, начал Перестройку именно с борьбы за «ленинские нормы» и «развитие советской демократии». Второй раз партия начала эту борьбу. До окончательной победы