Элунея - 1ex0

Алней сказал:

- Вот видите? Он даже не может пройти акклиматизацию. Ему нужно срочно покинуть это помещение.

Йимир обрадовался, что ему попались понимающие чародеи, а потому они вчетвером выбрались наружу, и будущий талами поблагодарил их за это. Спустя какое-то время лёгкий порыв ветра принёс ответ от навула. Сообщение было коротким, но однозначным: Оставьте его в покое» Талами немного удивились этому, но идти против слова Викатар не посмели. А потому, принеся извинения, они пожелали ему успешного обучения в закта’урине, и после этого Алней и Йимир, распрощавшись с двоими ктиоханинами, направились дальше.

Алней познакомил Йимира с кузнецом Закта’одага. Сумрачный зактар-ктиоханин с карими глазами смерил внешний вид будущего повелителя огненной стихии, а после взялся за процесс создания одеяния для гостя Зактариса. Он взял несколько кусков руды, которые лежали у него на складе, а потом с помощью магии огня принялся формировать из них доспехи: один кусок руды он разделил надвое и превратил их в наручи, ещё один кусок он превратил в шлем и ещё один разделил для поножей, а все оставшиеся три он соединил в одну массу и слепил из неё нагрудник. После того, как эта процедура была завершена, остались всяческие шлаки, который были уничтожены. Однако, наблюдая за этим процессом, будущий маг огня заметил, что мастер использует не огонь зактара. А точнее закта, но первые всполохи этой стихии были похожи на те, которые он видел в своём сновидении – они были слишком яркие и слишком красные, подобно пламени сопна. Но это было лишь на миг, а после кузнец производил создание доспехов с помощью обычного пламени. И, как будто бы этого мало, когда кузнец уничтожал шлаки, он делал это не в обычным пламени закта и даже не в красном сопна, а в зелёном – зразе. Йимира эти наблюдения заставили встрепенуться, однако он, конечно же, не стал спрашивать творца о природе его силы, а лишь молча дождался, пока тот не закончит. После, облачившись во всё это, Йимир спросил у Алнея:

- Ну как? Похож я теперь на зактара?

Кузнец усмехнулся, а друг ответил:

- Зактар не тот, кто таков снаружи, а тот, кто приложил достаточно усилий для того, чтобы стать таковым внутри. Ты главное походи в них немного, а потом скажи, если заметил какие-нибудь неудобства. Слишком жмёт или, наоборот, слишком свободно.

Йимир так и поступил. Пройдясь вперёд и назад несколько раз, он окончательно убедился, что всё в порядке. А потом, распрощавшись с мрачным кузнецом, они направились в закта’урин. И вот в этот момент Йимир решил задать волнующие его вопросы. Первый касался его внешности:

- Почему все зактары ходят в наплечниках, а мне кузнец их не сделал?

Проводник ему отвечал:

- Потому что эту деталь облачения носят лишь полноценные члены Зактариса. Когда приобретёшь хотя бы уж половину знаний, которые преподаются в урине, тогда можешь претендовать на полноценный комплект доспехов. А пока довольствуйся тем, что есть.

Йимир был согласен с такой политикой и про себя отметил, что финтары отделяют членов общества от гостей по-своему, а октары так вовсе живут по семьям и отделяются друг от друга таким образом. И только зентеры в равной степени готовы приветствовать что гостей, что своих коренных братьев и сестёр. Немного обдумав всё это, будущий зактар поинтересовался у Алнея, правильно ли он увидел? Действительно ли кузнец Закта’одага использует пятую стихию? Совершенно невозмутимо Алней ему отвечал:

- Ты всё правильно заметил. И саткарология, и некромантия практикуются среди зактаров. И, предугадывая твои изумлённые вопросы, скажу: здесь нет причин для волнения. Мы знаем об опасности, которую несут в себе знания пятой стихии, и всецело поддерживаем правила, принятые в отношении дару. Главное знать, где остановиться, чтобы далодичность этой силы не поглотила тебя. И уж поверь: зактары знают это, как никто другой. Если ты хочешь спросить, почему другие народы не практикуют пятую стихию, то я тебе отвечу, что это надо спрашивать уже и них. Но я почему-то уверен, что и они изредка прибегают к помощи запрещённых сил, просто скрывают это.

Такое откровение в корне перевернуло всю жизнь Йимира. С самого детства он впитывал мысль о том, что пятая стихия – это чистое зло, это мерзость, которую нужно сторониться, это сила, которая может заковать в кандалы и сделать одержимым. Однако теперь выясняется обратное – что втайне друг от друга народы практикуют запретные знания. Ему внушали, что даже мысли о пятой стихии опасны – стоит только подумать о них, как в сердце чародея зародится желание разузнать об этом подробнее. А, начав узнавать, не сможет остановиться и будет искать больше знаний, так что, в конце концов, найдёт рукописи Санума, или же, наоборот, рукописи найдут его сами. А, начав изучать записи безумного отступника, сенонец, можно сказать, добровольно отдаёт себя в жертву этим знаниям. Оторваться от них будет невозможно. Зло проникло в сердце и пустило свои длиннющие корни. В таком случае для спасения чародея необходим разговор с мондом. Теперь же, оказывается, пятая стихия давно практикуется в Сеноне. Однако ж все продолжают утверждать, будто бы это зло, и прикасаться к ней запрещено законом. Йимир стал негодовать в своём сердце. Ведь мир в его понимании перевернулся с ног на голову. Сенон, обитель благородных чародеев, на деле оказался рассадником лицемерия и лжи. В голове даже промелькнула мысль, что пятая стихия побеждает, что этот мир таким образом постепенно погружается в пучину зла, и скоро всё станет иначе: две запретные сферы магии станут основными, а четыре элементные – так, дополнительными. Сенон преобразится и разделится на мрачный и безжизненный Зразерис, наполненный некромантами, и объятый паранойей Сопнарис, по которому будут ходить заклинатели. А мертвецы и саткары станут им прислуживать. Йимир мог бы фантазировать так и дальше, если бы они с Алнеем не предстали перед закта’урином.

Конечно, это строение не было таким впечатляющим, как как у других народов, но сильно отличалось от тех скучных и одинаковых построек, которыми был наполнен Зактарис. Закта’урин представлял из себя что-то на подобии грозного замка. Йимир даже сравнил его с Кольеном. Если был его отец был мастером не четырёх элементных сфер, а пятой, то его обитель выглядела бы подобным образом. Пятиступенчатая структура, сужающаяся кверху. На каждом углу ступени вырастали огромные шипы, который сначала отклонялись во внешнюю сторону, делали дугу, а потом снова возвращались вовнутрь, так что вершина каждого из четырёх шипов предыдущего уровня смотрела