Альманах «Российский колокол» №3 2020 - Альманах Российский колокол

Чем дальше карета продвигалась вглубь пустыни, тем интереснее становилось ей. Наблюдая из окна своего экипажа за меняющимися картинами жизни природы, все меньше и меньше она думала о муже. Онори даже не подозревала, что пустыня может быть столь прекрасной и величественной! В один из дней она поймала себя на мысли, что ей хочется изложить свои впечатления на бумаге. Она поняла, что мир не ограничивается только домом, семьей, княжеским двором, на свете много прекрасного и удивительного, существуют иные ценности и понятия. Путники, встречавшиеся в дороге, рассказывали о других странах и чудесах, которые ей были неведомы. Жизнь Онори резко изменилась.

Вернувшись, Онори заказала дархану-кузнецу новое колесо для своей кареты.

Проходят годы, века, тысячелетия… Но вопросы, волнующие женщин, остаются неизменными.

Гоби.

Продолжила свой путь и я, «мерно чикнд нар урйаж;» – едва солнце проснулось и коснулось лучами кончиков ушей наших низкорослых выносливых лошадей.

Гоби. Вглубь Гоби.

Пепельница-мулатка

Моей старшей сестре Светлане посвящается

Ее привезли издалека, она поселилась в доме, где часто беседовали за чашкой кофе и хорошей сигаретой. Она регулярно наполнялась легким пеплом, и соседки завидовали ей. Особенно старая жестяная банка, которая когда-то была наполнена мягкой молодой кукурузой, которую, опустошив, отправили на балкон, изредка наполняя пеплом.

Мужчины, как правило, долго рассматривали пепельницу, еще бы – красавица-мулатка с талией как у кувшина, упругой грудью, в красивых одеждах, необычных украшениях сидела перед большим плоским чаном. Что еще можно желать пепельнице? Каждый день она дышала сигаретным дымом, была полна нежным пеплом, но ей это не нравилось. Ей нравился лишь запах ментоловых дамских сигарет, но он был редок. К дыму у нее была аллергия, она часто чихала, недовольно пищала своим тоненьким голосочком, но люди ее не слышали. Ей не нравилась такая жизнь. В своих мечтах она пребывала в спокойствии и роскоши. Ей часто снились сны, где она была в блеске, богатстве и восхищении толпы.

Постепенно люди перестали наполнять ее пеплом, убрали со стола на полку, затем – в шкаф, а потом и вовсе в коробку и в чулан. С одной стороны, пепельница избавилась от дыма, а с другой, стала совсем никому не нужной. Она предалась забвению, и так, в полудреме, протекала ее жизнь в темном углу.

Однажды в коробку проник свет: это заглянула молодая девушка. Она взяла незнакомую вещицу, повертела тонкими пальчиками и понесла наверх. Девушка бережно оттерла пепельницу, удалила оставшийся запах, поставила на комод и накинула на руку мулатки колечко. На шею повесила золотую цепочку. А чан наполнила дорогими украшениями с бриллиантами и сапфирами. Лицо мулатки как будто расплылось в широкой улыбке. Теперь она заняла центральное место на комоде среди дорогих пузырьков и вещиц, сияла драгоценными камнями и украшениями, купалась в ароматных тонких запахах. Сбылся ее сон.

Поистине, некоторые рождаются не для серой жизни.

Арка

Форма арки настолько опровергает неотвратимость рока, что рок как бы отчаяннее стремится ее разрушить.

И все же арка мощно и грандиозно витает по воздуху от опоры к другой опоре.

И мне всегда видится в ней символ и аллегорический образ нашего собственного краткого жизненного пути.

Луис Салливен

Аймак Дорногов в Монголии начинался с величественной белой арки на четырех двойных опорах, с гербом на верхушке. Архитектурное сооружение в виде арки – явление, несвойственное степи, но почему-то люди воздвигают их.

Вот и в Калмыкии, в родных Кетченерах, тоже стоит белая арка в римско-греческом стиле. Воздвигли ее при въезде в Кетченеры в 1959 году, когда там была старая грунтовая дорога. Все, кто въезжал в Кетченеры или выезжал оттуда, проезжали или проходили через эту арку. Дорога шла из Кетченер на юг, в сторону Обильного, Ергенинского, до Элисты и на север, в сторону Аршань Зельмени, Малых Дербет и в Волгоград. Эта дорога древняя, по ней несколько веков скакали наши предки.

Мой отец рассказывал, что раньше добирались в Элисту на быках. Запрягали пару мощных быков, погружали шерсть, мясо, и несколько таких обозов медленно выдвигались в Элисту или Астрахань, а потом, груженные всяким товаром, возвращались домой.

Местом встречи и проводов всегда была арка.

Арку начали строить, когда кетченеровцы вернулись домой из ссылки. Что двигало этими полуголодными, изможденными Сибирью людьми? Сила духа? Какой-то ниспосланный сверху коллективный разум? Может, триумф Победы? Тринадцать лет немыслимых страданий?

Да! Да! Это была Триумфальная арка! Арка, которая символизировала несгибаемость духа! Арка – поклон родной земле! Арка в память тех, кто навечно остался на чужбине, тех, кто замерз в товарняках и выброшен из вагонов в сибирские снега.

Поразительно то, что люди, еще не оправившись от ссылки, от холода, голода, лишений, наскоро строившие глинобитные землянки, начали строить, казалось бы, на тот момент никому не нужную, праздную арку. А жилье, по рассказам стариков, строилось так: в строгой очередности: сначала старикам, многодетным, больным, а потом остальным. Строили сообща, с большим энтузиазмом, никто не отлынивал от работы, и знали, кому предназначено жилье. К первой зиме на родной земле готовились всем миром. Многие семьи договаривались построить общую землянку и перезимовать вместе. Иногда это были три-четыре семьи.

Белая величественная арка возникла на возвышенности, притягивая взор с любого конца села. Каждого вернувшегося она обнимала белыми крыльями и будто шептала: «Ты дома!» Переступив арку, мы физически ощущали возвращение: земля предков! Родная земля!

Отсюда Кетченеры были как на ладони: большая дорога от арки тянулась вглубь поселка, разделяя его на две половины, посередине которой был большой мост через любимую детворой речку.

Я была маленькой, но помню, как мы ездили на автобусе в Элисту. Чаще всего транспорт задерживался. Уставшие тетеньки сидели на своих узлах в узкой тени арки, скрываясь от солнца. Перемещалась тень, перемещались узлы и люди. Старики занимали место у оснований двух опор и не бегали за тенью.

Каждый год, ранней весной, мы – маленькие ребятишки – бегали в степь за тюльпанами. Местом сбора была арка. Выходили рано, с собой брали еду – хлеб, сало, яйца и калмыцкий чай. В степи сначала всегда встречались красные тюльпаны, потом желтые, оранжевые, розовые, редко – фиолетовые и белые. Было очень круто найти белый тюльпан. В каждом походе мы говорили о черном тюльпане. Его никто не видел, может, кто-то и