Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

Мы не писатели-фантасты, а скорее летописцы.

Быть может, мы и не говорим всей правды, порой манипулируем ею, но мы отталкиваемся от фактов и цифр и ничего не добавляем от себя. Наша задача – взять материал таким, как есть, и превратить его в нечто интересное и захватывающее, увлекательное и трогательное. Выдумывать что-то – значит обманывать и жульничать, а настоящие рассказчики – не обманщики.

Пять типов лжи, допустимых в сторителлинге

Тип № 1. Опущение

В каждой истории есть опущения. Если рассказывать все до мельчайших подробностей, рассказ получится попросту бесконечным. Все мы опускаем те или иные детали, но лучшие из рассказчиков делают это, руководствуясь стратегией и уважительными причинами.

Ниже я привожу примеры стратегических опущений в истории «Как я украл пожертвования» вместе с обоснованием для каждого из них.

Рэнди

В тот день я подхватил автостопщика по имени Рэнди – пожалуй, самого безбашенного из всех знакомых мне людей. Я взял его в надежде заработать денег на бензин – но у него денег не было.

– Стал бы я голосовать, будь у меня деньги? – спросил он.

Рэнди стал свидетелем большей части этой истории: даже когда я уже стоял на крыльце того самого дома и хозяин рассказывал мне о своей покойной жене – Рэнди прятался за деревом через дорогу, недоумевая, что вообще такое происходит.

Я «выбросил» его из истории, потому что если бы вы знали, что в момент нашего разговора кто-то прятался за деревом, то вы бы стояли там рядом с ним, а не со мной на крыльце. Рэнди – смешной и нелепый, с ним моя история стала бы гораздо веселее и, может быть, даже интереснее, но он не помогает аудитории погрузиться в повествование, с ним было бы невозможно передать слушателям мои чувства и чувства того вдовца. Рэнди отвлекает и совершенно не нужен для реализации того самого «пятисекундного» момента. Так что его пришлось вырезать.

Кстати, именно людей чаще всего «выбрасывают» из историй – это и «третьи лишние», и просто случайные прохожие, которые отвлекают аудиторию от сути. Если кто-то никак не помогает вашему рассказу, просто сделайте вид, что его там не было.

У моего друга Тома есть история о девушке по имени Лиз, в которую он довольно долго был тайно влюблен в колледже. Однажды он наконец набрался смелости и пригласил ее на танец – и они протанцевали весь вечер. Вот вечер подошел к концу, и Том предложил Лиз подвезти ее до дома. Та с улыбкой согласилась. По дороге домой им наконец удалось поболтать. Лиз спросила Тома, чем он занимается в колледже.

– Учусь на третьем курсе, пишу курсовую.

– На третьем? – озадаченно переспросила она. – Сколько же тебе лет?

– 20, – ответил Том. – А что?

Оказалось, что Лиз 27 и она в этом колледже работает. А тут получается, что она весь вечер протанцевала со студентом на глазах у коллег. Лиз в смущении, чувствует себя обманутой и безумно злится. Весь остаток пути она громко ругалась на Тома.

Наконец они приехали, она с силой распахнула дверцу машины и вылетела на тротуар.

– Можно я хотя бы иногда буду тебе звонить? – крикнул ей вслед Том.

– Ты для меня слишком молод! – И она зашагала к двери своей квартиры.

В этом месте Том обычно окидывает взглядом аудиторию и произносит:

– Вот вам моя история знакомства с женой.

Круто, да?

Вот только одна маленькая деталь: в этой машине был и третий – другая девушка, которую Том также предложил подвезти домой. Она сидела на заднем сиденье, и, рассказывая мне в первый раз эту историю, Том упомянул и это «третье колесо». Так вместо знакомства с женой у нас получился сюжет о девушке, оказавшейся в крайне неловкой ситуации на заднем сиденье машины.

Слушатель поневоле сочувствует ей и вместо того, чтобы находиться с Томом и Лиз, оказывается рядом с этой девушкой.

«Третье колесо» нужно вырезать из рассказа, чтобы аудитория была там, где нужно Тому: на переднем сиденье, прямо посерединке между ним и Лиз.

Смело вычеркивайте из своей истории тех, кто не играет в ней никакой роли. Просто сделайте вид, что их там не было, что они – призраки.

Другие дома

В тот день синяя дверь стала третьей, куда я постучался. До нее было еще два дома: в первом женщина, на вид едва сводившая концы с концами, дала мне три доллара; во втором мне дали еще пять. Если помните, для того, чтобы добраться до дома, мне нужно было восемь.

Так зачем же я постучался в третью дверь?

Все из-за Рэнди. Он решил, что перед нами открылся новый карьерный путь, и уговорил меня постучаться в последний раз.

– Купим конфет и газировки! Будет круто!

Но мне открыл тот самый вдовец.

Почему я вырезал из истории два других дома? Все потому, что они никак не приближали меня к тому крыльцу перед синей дверью. Они в этом рассказе лишние и ненужные, просто необязательный повторяющийся элемент, никак не способствующий пониманию «пятисекундного» момента.

Уинстон

Помните полуголого горца по имени Уинстон? О, как бы мне хотелось вам о нем рассказать. Он хозяин «Гаража Уинстона», а полуголый – потому, что на нем подрубленный вручную комбинезон и нет рубашки. Комбинезон весь расшит карманами под различные инструменты – маленькими, средними, большими, из которых торчат всевозможные отвертки. Тут и кобура для гаечного ключа, и ремень на липучке для молотка. Словом, он весь увешан этими инструментами, будто закован в какие-то причудливые доспехи.

Я покупаю у Уинстона запасное колесо за 110 долларов, ни центом меньше. Но когда прошу подвезти меня до моей машины, он отвечает:

– Тогда – еще 10 баксов.

– Но Уинстон, – протестую я, – я же только что отдал тебе все свои деньги!

– Хорошо, что шины катаются, – с улыбкой произносит он.

И вот я пять миль[14] качу эту шину до Нью-Гемпширского шоссе – так тяжело мне еще в жизни не было. Хотел бы я рассказать вам об Уинстоне и этом проклятом колесе, но ни то, ни другое не способствует вовлечению аудитории, никак не приближает к «пятисекундному» моменту на крыльце во время разговора с вдовцом.

Так что, увы, Уинстону пришлось нас покинуть. Может быть, когда-нибудь я расскажу отдельную историю о нем и о том, как он