Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков

страховая компания) предлагала передать вопрос на рассмотрение в комиссию по морским делам. Британские пароходные компании писали петиции в правительство. Требование было одно: отменить разрешение, данное русским и французам[136].

Кампания была хорошо срежиссирована. Рокфеллер умел вести PR-игры еще со времен «Кливлендской резни», когда местная пресса под видом утечек публиковала выписки из бухгалтерских книг Standard Oil, демонстрирующих сумасшедшую доходность компании. Переписку с министром иностранных дел Англии по поводу русского керосина вела самая известная в Лондоне адвокатская контора Russell & Arnholz.

Массированная медийная кампания результатов не принесла. Тогда в ход был пущен последний аргумент – «Русские идут». Russell & Arnholz письмом уведомили правительство Британии, что если английские танкеры пойдут по Суэцу, то этого права со временем смогут добиться судоходные компании России. Русские офицеры и матросы получат возможность «заблокировать навигацию в канале» и «нарушить судоходство по нему»[137].

Позже нидерландский историк Фредерик Герретсон, описывая историю создания Royal Dutch, суммирует аргументы Russell & Arnholz (Рокфеллера. – Л. К.) о «русской угрозе»: «Завоевав восточные рынки, русский керосин укрепит положение царизма на Дальнем Востоке в ущерб Англии»[138].

Russell & Arnholz клиентскую тайну хранили, на запросы министра иностранных Британии о фигуре заказчика не отвечали. Видимо, они не знали о засекреченном контракте Сэмюэлей с Ротшильдами. Знал ли о нем министр иностранных дел Британии, неизвестно, но позиция его была твердой и бескомпромиссной: проход британских танкеров по каналу отвечает интересам Англии. Вскоре Lloyd’s признает танкеры Сэмюэлей безопасными, после чего администрация Суэцкого канала выдаст разрешение на их проводку[139].

Лондонский The Economist написал тогда: «Новый план отличается исключительной смелостью и размахом. Правда это или нет, как исподволь внушают нам его противники, что все инспирировано евреями, мы не собираемся выяснять. Но нам не кажется, что подобное обстоятельство может повредить ему… План кажется многообещающим. Вместо того чтобы отправлять нефть в бочках, изготовление которых недешево, а погрузочно-разгрузочные работы – до́роги, да к тому же бочки легко повреждаются и всегда могут протечь, предлагается транспортировка на пароходах-танкерах через Суэцкий канал и разгрузка в большие резервуары…»[140]

Вся операция прошла на запредельной для Англии скорости. С момента заключения контракта Ротшильдов с Сэмюэлями прошло меньше года, как первый танкер «Мюрекс» (название одного из видов морских раковин. – Л. К.) проследовал по Суэцкому каналу в Сингапур. Заподозрить двух евреев из Ист-Энда в том, что их лоббистские таланты (обаяние, предприимчивость и проницательность) стали причиной столь быстрого решения вопроса, значит ничего не знать про английские традиции и лондонскую бюрократию.

Последней попыткой Рокфеллера разрушить альянс английских и французских Ротшильдов станет обращение лондонского представительства Нобелей Bessler, Waechter & Company к правительству России с просьбой воспрепятствовать решению о пропуске танкеров с русским керосином через Суэц. В обращении утверждалось, что наливная перевозка через Суэцкий канал «грозит нанести чувствительный удар» по всему русскому экспорту[141].

Резюме съезда бакинских нефтепромышленников на обращение Нобелей было единодушным: «Допуск наливных судов к Суэцкому каналу – залог дальнейшего развития названной промышленности»[142].

С одной стороны, Нобелей можно понять. Батум контролировали Ротшильды, Нобели господствовали на внутреннем рынке России, а свой экспорт они вели через порты Балтики, что было намного дороже. С другой стороны, Нобели были первыми, кому Рокфеллер сделал предложение, от которого невозможно отказаться. В 1883 году Standard Oil предложила Нобелям продать свои заводы по привычной («имперской») схеме Рокфеллера: закрытая сделка с сохранением прежнего руководства, бумагооборота и значительным ростом личных перспектив, влияния и доходов.

В момент предложения Рокфеллера Нобели остро нуждались в кредитных средствах, Ротшильды вторглись в их вотчину, стали активно заходить на внутренний рынок России. Вот тут Рокфеллер и сделал свое предложение, о чем позже написала The New York Times[143], а генеральный консул России в Нью-Йорке, тайный советник, гофмейстер императорского двора Роман Розен подтвердил[144].

Судя по попытке Нобелей остановить экспорт русского керосина через Суэц, а главным образом по их дальнейшим действиям, сделка Нобелей с Рокфеллером состоялась. (Это предположение, но далее мы приведем доказательства, что предложение действительно было принято. – Л. К.). Официально считается, что после получения Нобелями крупного займа от немецкого Disconto-Gesellschaft[145] сделка с Рокфеллером была расторгнута. (Disconto-Gesellschaft выступал контрагентом Standard Oil в Румынии. – Л. К.)

После запуска «суэцкого проекта» Ротшильдов Standard Oil попытается вновь договориться с «русскими» о картельном разделе мировых рынков. Однако стартовавшие в 1883 году переговоры с производителями бакинского керосина через два года вновь провалятся. Причиной станет позиция Министерства финансов России и его главы Сергея Витте, который создаст к этому времени национальный нефтяной картель под названием «Союз бакинских керосинозаводчиков».

В редакционной статье официального печатного органа Министерства финансов России будет отмечено, что предлагаемое Standard Oil соглашение «едва не закрепило совершенно не отвечавшие ни настоящему положению, ни постоянному и правильному росту нашей промышленности условия снабжения рынков… Текущий год особенно наглядно выказал возможность правильной экономической борьбы нашей промышленности с американской за обладание рынками сбыта, обещающей нам к тому же много шансов на успех при условии разумного пользования нашими естественными преимуществами»[146].

К этому моменту Витте уже анонсировал проект создания Русско-Китайского банка, главной задачей которого провозглашалось строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД – ответвление Транссибирской железной дороги), которая обеспечивала прямой выход России к Желтому морю в Порт-Артур, минуя контролируемые Японией (итоги Восточной войны) проливы. Еще одной задачей банка было обозначено прямое содействие экспорту русского керосина в целях вытеснения с дальневосточных рынков Standard Oil[147].

Россия не оставляла США и Британии выбора. «Суэцкий проект» французских и британских Ротшильдов бил по интересам Standard Oil, но играл на руку английским перевозчикам и бакинским нефтедобытчикам. Транссиб выводил из игры всех. Борьба за контроль над дефлятором мировой экономики (право распределять эффекты роста) вышла в межгосударственное пространство (за пределы корпоративных интересов).

Национальный нефтяной картель России

Транссибирская железная дорога (Великий Сибирский путь) вынудила участников «Большой нефтяной игры» снять цивильные (политически нейтральные) смокинги и надеть «мундиры с эполетами». Россия поставила вилку на корпоративной шахматной доске, а под ударом в результате оказались не транснациональные Ротшильды, Сэмюэли, Рокфеллеры и Нобели, а национальные интересы США, Англии и Франции.

Потеря Рокфеллером дальневосточных и европейских рынков означала не просто снижение оборотов, выручки и прибыли Standard Oil. Она означала сокращение кредитного горизонта всей модели (2/3 американских ценных бумаг торговались в Европе. – Л. К.). Означала снижение уровня обеспечения уже «обещанных денег» (перспективы роста) – несоответствие амбиций и возможностей. Ответственный кредитор 1-го уровня просто не мог себе