Фанфик по Аркейн - Grishocs

— Полгода, а что будет через полгода? — поинтересовался хмурый Экко.

— Да ничего такого, просто зачем вам трудноубиваемый псих под боком нужен? Уничтожьте меня, да и дело с концом. Я пережил слишком много дерьма, чтоб остаться в себе, да и не верю я, что смогу когда-нибудь прийти в себя. Точно не после всего, что со мной проделал тот алхимик. — С грустью проговорил я, опустив свою голову к полу.

— Много у тебя есть времени? — интересуется Экко.

— Меньше, чем хотелось бы. Так что считай, его нет. — говорю я, смотря прямо в тёмно-карие глаза Экко. — Так ты мне поможешь найти такое место?

— Я помогу, есть тут одно место со стальной дверью, мы переделаем ее, чтоб открывалась только снаружи. И принесем вещи. — Говорит он.

— Вещей не надо. — Перебиваю я.

— Почему? — удивился Экко.

— Переломаю.

— Ладно, вещей не будет, еду-то приносить? Не голодать же ты там будешь. — интересуется он.

— Еду можно, но осторожно. И ещё Паудер ничего не говори про меня. Умер и умер. Если выберусь, сам встречусь, а нет, так и не стоит ворошить прошлое. — говорю я.

— Хорошо. Это сделать будет не так уж и сложно. — произнес задумчивый Экко.

Посидев, поболтав о прошлом. Экко ушел заниматься решением вопроса по организации моей тюрьмы на ближайшее время. Я же сидел и думал. Экко я нашел, что с Паудер выяснил. Про Ви и Вандера я умолчал, нечего ему про них знать, ещё наделает глупостей. Через полгода скажу, если выберусь из наркотической ломки. Заодно и помогу чем смогу.

Приступы накатывают волнами, даже сейчас мне хочется бежать искать Мерцание, а не сидеть на стуле ровно. Правда, мне больше кажется, что это мое тело хочет наркоты, а не мое сознание. Хотя мои мысли и скачут на Мерцание, но все же я могу осознать, что это не вариант, и сопротивляюсь этому. Но сколько я смогу сдерживать себя, я просто не знаю. Во мне как будто какая-то пружина, и она сейчас все сильнее сжимается, и настанет момент, и либо она распрямится, либо сломается. Большинство мыслей скатываются к способам, как и где я могу достать Мерцание, другая часть — куда мне забиться, чтобы сломать себя. Отвлечься от мрачных мыслей о Мерцании мне помог зашедший в комнату Экко.

— Завтра дверь переделают, сегодня поспишь со всеми. — серьезным тоном проговорил Экко, кидая в меня тряпку. — Убери за собой.

— Хорошо, как скажешь, мамочка. — говорю я, хватая тряпку и стирая с себя остатки крови и ошметки мозгов. После я вытер и стену, и пол, куда накапала кровь. Ну, вернее, я попытался убрать самые крупные участки, но только размазал кровь по стенам, наделав бордовых разводов.

— Ладно, ставь, потом уберем. — сжалился надомной Экко. — Пойдем покажу, где будешь сегодня ночевать.

— Как скажешь, мамочка! — говорю я, кидая тряпку на пол.

— Я смотрю, тебя уже накрывает! — Так, перекидываясь шутками, мы и добрались до деревянного дома, построенного прямо рядом с каменной стеной. Вернее, на вид это была пристройка к стене, а не полноценный деревянный дом. Видимо, это то место, где я буду сегодня ночевать. Надеюсь, сегодня я еще выдержу.

Внутри это была общая комната, вернее барак с двухъярусными кроватями, сколоченными из чего попало. Также в комнате находились шкафчики для личных вещей и пара столов и стульев. Комната была рассчитана на восемь человек. Ну, выбирать не приходится. Общая так общая. Завтра переселюсь в одноместные апартаменты и долго не буду из них выходить. Так что мне не стоит привередничать, тем более до этого я вообще спал на полу под окном.

На следующий день после завтрака ближе к обеду меня всё же отвели в мои новые апартаменты. Оно находилось в какой-то шахте и являлось, видимо, когда-то складом взрывчатых веществ. Вернее, мне так сказал Экко, когда мы шли к апартаментам, но это оказалось не так. На входе меня встречала массивная железная дверь с нижним и верхним окошком. Где это они такую откопали, тем более если это был склад, то зачем в двери окошки? Дверь больше похожа на тюремную, чем на складскую. Зайдя внутрь, я не увидел ничего, кроме скальной породы и пыли на полу. В скале, кстати, была выдолблена полка примерно с рост человека. Не, они мне точно бздят. Так как в углу находилось отверстие, которое явно было туалетом, а капающая в углу вода, собирающаяся в небольшую лужу, явно была раковиной и питьевой. В помещении было темно, и не было даже лучика света. Идеальное место для карцера. Коим, похоже, оно и являлось, а никак не складом боеприпасов. Еще при входе широкий коридор с небольшой площадкой перед дверью. Явно неспроста.

— А это точно был склад когда-то? — интересуюсь я у зашедшего вместе со мной в карцер Экко.

— Ну, я не знаю, по крайней мере, он так обозначен на найденной нами карте. — сказал неуверенно Экко.

— Хотелось бы знать, какие-то они тут боеприпасы хранили, что им нужен туалет и вода с кроватью. — бормочу я себе под нос. — Ладно, это то, что нужно, и меня устраивает. — сказал я, оборачиваясь к Экко. — Запирайте меня и уходите.

— Рин, давай выкарабкивайся. — говорит Экко, выходя из карцера.

— Постараюсь. И ещё, если я буду просить меня выпустить, будь добр, не выпускай. И да, через полгода постарайся меня грохнуть, если я буду в неадекватном состоянии. — прокричал я в закрывающуюся дверь.

Тоже мне друг, взял и запер меня. Хотя чего я недоволен, это же я его попросил. Ну опять же мог бы хотя бы подумать, как мне помочь, не запирая. Опять сваливать на него свои проблемы, когда у него есть свои заботы. Вон какое поселение отгрохал, тоже мне стратег. Ладно, хрен с ним, надо обустраиваться на новом месте жительства.

Глава 19

Дверь закрылась, отрезав меня от источника света. Зачем я себя запер, спросите вы. Затем, что клин клином вышибают, и я надеялся, что смогу справиться с зависимостью, переждав приступы ломки. Мне казалось, что если у меня не будет возможности получить мерцание, то я переборю себя и свое тело. Ну, по крайней мере, мне так казалось. Ещё вроде так поступали с наркозависимыми, правда, им периодически кололи лекарства, но у меня такой возможности нет. Плюс я где-то слышал в том мире, что некоторые люди проходят психологическую помощь в виде надевания маски на голову, которая закрывает глаза и уши. Ты ничего не видишь и не слышишь.