Дальнее чтение - Франко Моретти

мы получаем, превращая время в пространство? Прежде всего следующее: когда мы смотрим постановку, то всегда находимся в настоящем: есть только то, что в данный момент происходит на сцене, затем оно пропадает. Здесь же ничего никогда не пропадает. Что сделано, то сделано. Как только Призрак появляется в Эльсиноре, все изменяется навсегда – на сцене он или нет, он непременно будет в сети. Прошлое остается прошлым, конечно, но оно никогда не пропадает из нашего восприятия сюжета.

Рис. 2. Пространство Гамлета

Рис. 3. Гамлет и Клавдий

Рис. 4. Гертруда и Офелия

Сделать прошлое таким же наглядным, как настоящее, – одно из главных изменений, которое вносит использование сетей. Помимо этого, сети позволяют увидеть определенные «области» внутри сюжета как целого: подсистемы, разделяющие некоторое значительное свойство. Возьмем, например, персонажей, соединенных одновременно с Клавдием и Гамлетом (рис. 5), не считая Озрика и Горацио, связи которых с Клавдием совершенно незначительны, – все они мертвы. Так, Полоний убит Гамлетом – но Гамлет не подозревал, что убивает Полония, когда пронзал ковер. Гертруда убита Клавдием – но ядом, приготовленным для Гамлета, а не для нее. Лаэрт убил Гамлета при помощи Клавдия, тогда как сам Лаэрт убит Гамлетом, но оружием Клавдия (точно так же как Розенкранц и Гильденстерн до этого). Индивидуальные действия запутаны, но именно положение персонажей в сети оказывается фатальным – они прикованы к враждующим полюсам короля и принца. Вне этого выделенного региона никто в «Гамлете» не умирает. В нем сосредоточена вся трагедия.

Рис. 5. «Гамлет»: область смерти

Модели, эксперименты

Третье последствие этого подхода: как только вы строите сеть пьесы, вы перестаете работать непосредственно с пьесой и вместо этого начинаете работать с моделью. Текст сокращается до персонажей и взаимодействий, они абстрагируются от всего остального, и в результате этого процесса редукции и абстракции модель, очевидно, становится намного меньше оригинального объекта (ведь я обсуждаю «Гамлета» и ничего не говорю о словах Шекспира), но с другой стороны – и намного больше его, поскольку она позволяет увидеть структуры, лежащие в основе сложного объекта. Это напоминает рентген: внезапно вы видите область смерти на рис. 5, которая в противном случае скрыта от взгляда богатством пьесы. Или возьмем протагониста. Обсуждая эту фигуру, литературная теория обычно обращается к понятиям «сознания» (consciousness) и «внутреннего мира» (interiority) – даже структурное исследование Волоха следует этим путем. Однако, когда группа исследователей применила теорию сетей к комиксам Marvel, их взгляд на протагониста никак не учитывал «внутренний мир», протагонист был просто «персонажем, который минимизировал общее расстояние до всех остальных вершин»[258], другими словами, протагонист – это центр сети. В их случае им стал Капитан Америка, в нашем – Гамлет. Одна степень удаленности (degree of separation) от 16 персонажей; две степени от остальных; среднее расстояние от всех вершин в сети – 1,45. Если мы визуализируем эти результаты в форме диаграммы рассеяния (рис. 6), то обнаружим асимметричное распределение, свойственное всем сетям: всего несколько персонажей с большим количеством связей в левой части и множество персонажей с одной или двумя связями в правой. Мы придем к тому же результату, если добавим всех персонажей из «Макбета», «Короля Лира» и «Отелло». В данном случае мы получаем противоположность кривой Гаусса: в распределении нет основной тенденции, нет «среднего», то есть нет «типичного» узла в сети и нет типичного персонажа в пьесах. Поэтому неправильно говорить о персонажах Шекспира «вообще», по крайней мере о персонажах трагедий, потому что эти персонажи-вообще не существуют: есть только кривая, идущая от одного предела к другому без всякого очевидного объяснения ее последовательности. То же относится к бинарным оппозициям, при помощи которых мы обычно рассуждаем о персонажах: протагонист против второстепенных персонажей, или «объемное» против «плоского» – ничто в распределении не поддерживает эти дихотомии, скорее оно требует радикального переосмысления персонажей и их иерархии.

Рис. 6. Центральность в «Гамлете»

Что сделано, то сделано; сюжет как система областей; иерархия центральности, существующая между персонажами; и наконец последнее – самое важное, но и самое сложное – в модель можно вмешиваться, экспериментировать. Снова возьмем протагониста. Для литературоведов это очень важная фигура, поскольку она представляет очень содержательную часть текста, о ней всегда можно многое сказать. Невозможно представить обсуждение «Гамлета» без Гамлета. Но именно к этому нас и склоняет сетевая теория: взять сеть «Гамлета» и убрать Гамлета, чтобы посмотреть, что получится (рис. 7). А получается следующее: сеть практически распадается на две половины, между двором справа и областью с Призраком и Фортинбрасом слева остаются всего лишь три ребра, соединяющие Горацио с Клавдием, Гертрудой и Озриком – это несколько десятков слов. Если бы мы использовали первое кварто, то распад был бы еще более резким.

Рис. 7. «Гамлет» без Гамлета

Почему здесь важен протагонист? Не из-за того, что есть «в» нем, не из-за его сущности, но из-за его функции в обеспечении стабильности сети. Стабильность, конечно, соотносится с центральностью, но не идентична ей. Возьмем второго главного героя – Клавдия. В количественных отношениях Клавдий занимает почти такое же центральное место, как и Гамлет (средняя дистанция 1,62 против 1,45); но в структурных отношениях это не так. Если мы уберем его из сети (рис. 8), то будет затронута только малая часть периферийных персонажей, но не вся сеть. Даже если мы сначала уберем Гамлета, а затем Клавдия, то его удаление не произведет каких-либо серьезных изменений. Но если мы сначала удалим Гамлета, а затем Горацио (рис. 9), то фрагментация окажется настолько существенной, что Призрак и Фортинбрас – которые, между прочим, являются началом и концом пьесы – полностью оторвутся друг от друга и от остального сюжета. «Гамлет» больше не существует. Горацио всего лишь чуть менее централен, чем Клавдий в количественном отношении (1,69 против 1,62). Почему же он настолько важнее в структурном?

Рис. 8. «Гамлет» без Клавдия

Рис. 9. «Гамлет» без Гамлета и Горацио

Центральность, конфликт, кластеризация

Позвольте мне немного вернуться назад и кое- что добавить о центральном месте Гамлета. Главные трагедии Шекспира являются размышлениями о природе суверенной власти, в которой узурпатор свергает законного правителя, но впоследствии сам терпит поражение от следующего законного наследника престола. Но есть и различия. В «Макбете» и «Лире» законные правители прочно связаны с остальной