Первый Артефактор семьи Шторм 2 - Юрий Окунев

— Если она произойдёт, — хмыкнул я.

Думаю, его формально прислали проверить дом, чтобы затем быстро подписать уже готовые документы о конфискации.

— В смысле? — сделал вид, что не понял меня Ходынков.

— В прямом. — Жёстко ответил я. И мягче уже добавил: — Но вы можете удостовериться, что зря приехали.

Я открыл ворота, приглашая проверяющего на территорию. Тот аккуратно зашёл, прикрываясь сумкой, словно ожидая нападения из кустов. По крайней мере много внимания он сначала уделили именно кустам.

Однако ему пришлось поднять глаза и рассмотреть сам особняк. Здание же сияло почти первозданной чистотой, чуть грязными, но целыми стёклами, а деревянные щиты, которые раньше служили заплатками, сейчас ровной стопкой лежали у гаража.

Черкасов, попивая кофе из кружки с дельфинами, тряпочкой протирал стекло машины, Сухов сидел на крыльце, положив под попу старый пыльный плед. Вообще-то я попросил его выбросить, но меня не послушали. Плед выбросить, а не Сухова.

Проверяющий Ходынков настороженно посмотрел на охранников, но ничего не сказал. Он молча достал папку, вынул из неё фотографии, табличку с полями для галочек.

— Что ж, давайте оценим разрушения.

— Думаю вы имели в виду изменения, — нажимом ответил я, заставив собеседника резко закивать.

— Да-да, конечно.

Он сделал вид, что внимательно изучает фотографии, которые показывали внешний вид особняка до ремонта. Заглянув ему через плечо, я увидел красивые кадры, которые делали явно с нашей территории.

— Какие у вас замечательные снимки, — протянул я. Мужик снова дёрнулся. Нервный какой. Переведу тему: — Посмотрите, как мы поправили барельефы: все на месте, штукатурка укреплена, а сам фасад очищен и приведён к виду, который был обозначен в документах департамента ещё до того, как стал имуществом нашей семьи.

Ходынков уронил один лист бумаги на землю.

— Но как вы… — сбился он, но собрался и серьёзно уточнил: — Как вам удалось столь быстро привести дом в порядок? Вчера ещё ничего не было.

— Мы тщательно готовились. Просто не выставляли это напоказ. — Не скрывая хитрой улыбки ответил я. — Предзаказ материала, переговоры с опытными строителями — это требует времени, вы понимаете? — Я подмигнул, открыто издеваясь. — Но затем всё сошлось воедино и у нас получилось выполнить требования департамента.

— Невозможно качественно выполнить такую работу за столь короткий срок! — вдруг возмутился он. — Все команды, которые имеют подобный опыт сейчас заняты на больших проектах, а те, что могут сделать хотя бы нормально уже от… — он замолк, понимая, что слегка сболтнул лишнего.

Ничего, у меня уже есть несколько пунктов, за которые эти ребята заплатят мне. По полной ставке.

— Как же вы планируете проверить качество работы? Устроите пожар?

— Что вы! — искренне возмутился он. — Что за варварские методы. У департамента есть свои инструменты.

Он опустил на землю объёмную сумку, с громким «вжух» расстегнул молнию и вытащил несколько инструментов: молоточек, металлические колышки и бинокль. Если первые два были обычными инструментами, то бинокль оказался артефактом.

Мой Взгляд сразу указал, что он стихии земли и воздуха. Крепкие руны, немного вязи, золотые нити, вплавленные в корпус. Интересная вещица, как раз по мне.

Ходынков установил несколько колышков в землю, парочку аккуратно вбил в стену здания. Черкасов и Сухов внимательно за ним наблюдали, но проверяющий, как начал работу, больше не отвлекался и не реагировал на внешние раздражители.

Евгений приложил «бинокль» к глазам, произнёс фразу-активатор и из линз полился голубоватый свет. Затем он сформировался в узкие линии, которые вцепились в колышки. Между ними начали пробегать сполохи света.

Раздалось лёгкое гудение, которое постепенно стало ниже. Завибрировала земля, мелкие камешки стали подпрыгивать, а затем слегка затрещала стена.

— Ты что творишь? — вскочил Черкасов, который чувствовал землю Даром. — Землетрясение устроить решил?

В Ходынкова ударила лёгкая волна воздуха, сбивая его в сторону. Волна песка, которая появилась из ниоткуда, прошла мимо.

— Он при исполнении, — ответил я на тёмный взгляд Антона. А затем спросил уже у Евгения: — Что вы тут задумали?

Ходынков держался за грудь, куда я ударил его воздушной волной. «Бинокль» он опустил вниз и голубые линии исчезли из воздуха.

— Это метод резонансной проверки! Самый безопасный из тех, что придумало человечество! — с недовольным лицом объяснял Евгений. — Не нужно ничего ломать, а обмануть невозможно, потому что если бы вы приклеили барельеф на сопли, то он бы отвалился. А нормальная работа сразу видна. — Он постучал пальцем по «биноклю».

— Значит претензий к ремонту у вас нет? — спросил я приятно удивлённый.

— К этой стене — нет. А дальше посмотрим, — буркнул Ходынков, исподлобья посмотрев на Черкасова.

Тот лишь пожал плечами и стал допивать кофе, второй рукой работая с экспандером. Стекло машины блестело в утреннем солнце, пробивавшемся сквозь листву.

Через час мы закончили обход, и проверяющий заполнил все анкеты.

— Так, теперь посмотрим внутри, — сказал он, убирая бинокль в сумку и делая шаг к крыльцу.

— Не-не-не, — встал я перед ним, расставив руки. — Ваша работа закончена здесь.

— Но мне нужно проверить, — начал было Ходынков, но я перебил его:

— Претензия департамента была ко внешнему виду. Мы его исправили. Внутреннее содержание, если это не касается перепланировки, полностью в зоне нашей ответственности. Хоть розовым плюшем можем обить стены с потолком.

По лицу Евгения пробежала гримаса отвращения.

— Но мне предписано проверить всё здание: от чердака до подвала.

— А мне предписано, — я достал уведомление департамента, — «привести здание в порядок, чтобы не нарушить исторический ансамбль». И это сделано, вы только что подтвердили. — Я кивнул в сторону заполненных документов в папке.

Не только они готовились, но и я. Зарудный покопался в формулировках и законах и быстро нашёл лазейку, как сделать минимум при максимальном результате.

Когда Ходынков понял, что ничего не может сделать, он достал телефон.

— Альфред Веньяминович, это Ходынков. Да, проверил. Всё в норме. Да-да, я проверил Резонатором, ремонт сделан качественно. Нет, фасад восстановлен до исторической нормы. Как в каталоге. Не знаю как, но они хорошо подготовились. Внутрь войти не могу. Нет, говорят, что в уведомлении речь только о фасаде и внешнем виде. Хорошо. — Он протянул трубку мне. — Это вас.

— Слушаю вас, Альфред Веньяминович, — поприветствовал я представителя департамента. — Чем могу служить?

— Сергей Иванович, — начал он нарочито вежливо, мне аж скулы свело от неприязни. — Мне кажется, что вы не до конца поняли ситуацию.

— И в чём же я не понял её?

— Решение о конфискации уже принято, и вы сейчас мешаете исполнению законной власти. Вы не понимаете, что нарушаете закон?

— Зато вы прекрасно понимаете, что нарушаете закон, «уважаемый» Альфред Веньяминович, — ничуть не пугаясь ответил я. — Причём не