Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

именовать англичанами, а точнее – хвостатыми англичанами[156]. Это делалось с единственной целью отличить их от солдат, пришедших с Филиппом Августом, которых называли французами – каковыми те, собственно говоря, и являлись. Сам Ричард был совершенно не против такого противопоставления, поскольку неоднократно заявлял, что французом себя не считает, и имел обыкновение отзываться о французах с явным пренебрежением.

Наиболее глубоко уязвлен был Филипп Август. Король Франции не забыл еще полученный в Генуе отказ, который вопреки очевидности упорно считал за оскорбление. Обиду только усугубило то неловкое положение, в которое он попал в Мессине, представ весьма бледно на фоне пышного прибытия своего блестящего вассала. Не желая дальше подвергать свою особу не слишком выгодному сравнению, Филипп Август объявил о своем намерении немедленно отплыть в Святую землю. И действительно, он приказал своим судам выходить в море. Однако, к его вящему разочарованию, ветер переменился и ему пришлось вернуться назад в порт Мессины.

* * *

На протяжении своей истории Сицилия нечасто наслаждалась спокойствием – слишком лакомым куском она представлялась соседям. Королевство включало в себя не только сам остров Сицилию, но также значительную часть Южной Италии и остров Мальту. Оно процветало: на плодородных землях в изобилии произрастали кукуруза, апельсины, лимоны, хлопок и сахарный тростник. Неудивительно, что к нему тянулись жадные руки завоевателей.

Когда-то здесь распоряжалась Византия. Затем в IX веке Сицилия подпала под власть арабов. Во второй половине XI века остров завоевали нормандцы, и бразды правления перешли к представителям захудалого нормандского рода Отвилей. Границы их владений расширялись, под властью ассимилировавшейся северной династии в стране мирно сосуществовали и христиане, и мусульмане.

Крестоносцы прибыли на Сицилию в очень сложный для нее момент. В ноябре 1189 года умер бездетный король Гульельмо II Добрый. Ему должна была наследовать 35-летняя тетка Костанца. Но она была замужем за Генрихом Штауфеном, сыном Фридриха Барбароссы, императора Священной Римской империи. Ни знати, ни народу Сицилийского королевства не улыбалось оказаться под рукой германского короля. Папа Климент III с ужасом думал о том, что случится с папством, когда оно окажется в окружении владений, зависимых от могущественного императора.

Для всех, помимо Штауфенов, самой приемлемой казалась кандидатура Танкреда ди Лечче, незаконнорожденного сына Руджеро III герцога Апулийского и двоюродного брата последнего короля. Многие вдохнули свободнее, когда сицилийская корона досталась именно ему. Но права Танкреда на трон вызывали сильные сомнения, и врагов у него хватало. Они не брезговали никакими средствами для очернения нового короля, издевались над его внешностью – тем более что писаным красавцем он не был.

Пьетро да Эболи, хронист и придворный поэт Генриха Штауфена, написал резко сатирический портрет бастарда на троне, который был основан на реальных физических недостатках оригинала.

Сколько в тот день лжесвидетельств – увы! – совершил он,

В граде помазан когда был незадачливый граф!

О, блеск обмана! О, лжи пышность несправедливой!

Карлику ты отдаешь враз королевство свое?

Гляньте на чудище, выкидыш гнусный природы!

Гляньте! Уродливый зверь – села макака на трон!

К нам, о Алекто, сюда! Пусть Эриннии воют зловеще,

Злобно сатиры кричат: «Гляньте, идет полумуж!»[157]

Трон под Танкредом не то чтобы шатался, но и в полной безопасности не был. Вскоре после коронации в его владения вторглась германская армия, а на острове вспыхнуло восстание мусульман. Мятежные сеньоры на материковой части королевства перешли на сторону имперских захватчиков, целью которых было свержение незаконнорожденного Отвиля и возведения на сицилийский престол Штауфена.

Благодаря своим военным талантам Танкред сумел справиться с этими угрозами. Но тут в его королевство, не успевшее еще окончательно успокоиться, явилась огромная армия крестоносцев. Да, ее целью вроде бы объявлялся Иерусалим, однако по пути воины могли нанести непоправимый ущерб и Сицилийскому королевству.

Были у Танкреда и личные причины для серьезных опасений. Когда гонец принес ему весть о том, что под Мессиной развевается штандарт Ричарда, он лишился сна: между королями Англии и Сицилии существовали неулаженные проблемы финансового свойства. Покойный Гульельмо II был женат на Жанне, сестре Ричарда. После его смерти вдове по закону полагалось вернуть ее вдовью часть. Вместо этого Танкред приказал посадить Жанну под замок и думать забыл о каких-либо выплатах, ибо деньги настоятельно требовались ему самому. Кто мог предположить, что на Сицилии объявится глава анжуйской семьи собственной персоной?

Сразу по прибытии на остров Ричард отправил послов в столицу королевства Палермо с требованием немедленно освободить Жанну и урегулировать вопрос с вдовьей частью. Танкред счел за благо подчиниться, и 28 сентября 1190 года вдова объявилась в Мессине. За ней в обозе ехал сундук с 1 миллионом тари – мелких золотых монет.

Полученные деньги никак не соответствовали представлениям Ричарда о размерах следуемой ему компенсации. Помимо вдовьей части, которая включала в себя между прочим графство Монте-Сант-Анджело, Гульельмо II завещал своему тестю Генри II королю Англии золотой стол длиной 3,5 метра, шелковый шатер, 100 прекрасных галер, 60 тысяч фунтов пшеницы, 60 тысяч фунтов ячменя, 60 тысяч фунтов вина, 24 золотые чаши и 24 золотых блюда. Этими дарами Генри II собирался покрыть часть своих расходов на крестовый поход, в который он тогда собирался.

Ричард заявил свои претензии на всё вышеперечисленное, но Танкред объявил ничтожным обязательство, данное покойным Гульельмо II, на том основании, что Генри II скончался раньше завещателя. Подобный аргумент нимало не убедил Ричарда, который моментально перешел к решительным действиям. Прежде всего он захватил укрепленное аббатство Баньяру, расположенное на материковой стороне Мессинского пролива в Калабрии, и 30 сентября отправил туда под сильной охраной Жанну с ее свитой.

Ричард обозначил угрозу Танкреду, но покорять Сицилию в его намерения не входило. Он не имел привычки завоевывать то, что не собирался удерживать или каким-то образом использовать. Главной целью короля Англии оставался крестовый поход, но его истинные намерения были далеко не очевидны сицилийцам. Поэтому вполне объяснима усиливавшаяся нервозность Танкреда, которого к тому же умело настраивали против Ричарда посланцы Филиппа Августа.

* * *

Неприязнь между населением Мессины и теми, кого они называли англичанами, росла с каждым днем и вскоре превратилась в ненависть. Причиной тому стали не только притеснения, чинимые солдатами, но в большей степени – рост цен на продукты питания. Большая армия стремительно истощала запасы продовольствия, а в ответ на возросший спрос выросли и цены. Горожане винили непомерные аппетиты крестоносцев, а те, в свою очередь, предпочитали возлагать вину на жадность сицилийских лавочников, которые воспользовались случаем и бесстыдно использовали возникший ажиотаж.

Примирению сторон совершенно не способствовали меры, предпринимаемые Ричардом, ибо они были направлены исключительно на поддержание порядка в его армии и начисто игнорировали интересы местного населения. Около своего лагеря король Англии приказал