Девочка-медведь - Софи Андерсон

себя свет луны и, возвратясь на землю, принесла мне весть о моей родной матери. О том, как она погибла. Я стараюсь вообразить, какой она была. Валентина сказала, что я похожа на Настасью, ну, когда я была человеком, но Настасья в моём воображении выше меня ростом и сильней. Она была великой воительницей, но Змей победил её. На что же тогда надеяться мне? Поджилки мелко, часто дрожат, точно пчелиные крылышки.

Мышеловчик прикусывает мне ухо.

— Паутина силы, не забыла?

Я глубоко вздыхаю и по очереди смотрю на Елену, Ивана, Юрия, Блакистона и избушку. Мышеловчик прав. Настасья сражалась в одиночку. А за мной стоит моё стадо.

— Избушка, — Елена похлопывает по перилам крыльца, — отрастишь мне по дружбе лук и стрелу?

— Блеск! — верещит Мышеловчик. — Девчонка-яга пустит стрелу Змею в сердце.

— Ну уж нет, — упрямлюсь я, не желая допускать Елену в самое пекло, — я сама, я зажму стрелу в зубах.

— Вот где пригодится моё умение нападать, — рычит Иван и грозно дыбит шерсть на загривке. — Загоню проклятого в угол, а ты вонзишь стрелу ему в сердце.

— Змей дотла спалит вас ещё раньше, чем вы к нему подберётесь, — Мышеловчик переводит взгляд с меня на Ивана и качает головой, — ваше счастье, что хоть у кого-то среди нас есть разум.

Иван огрызается, Мышеловчик пулей взлетает на крышу избушки.

— Смотри какой, Янка! Лучшего и не пожелаешь. — В руках у Елены длинный изогнутый лук, который только что отрастила одна из стоек перил. Меня так и тянет потрогать лапой чудесный лук. Мышеловчик прав: выпустить стрелу с расстояния не так опасно, как схлестнуться со Змеем врукопашную. Но я хочу сама прикончить его.

С крыши спускается тоненький вьющийся усик виноградной лозы, и Елена пробует его толщину пальцами.

— А вот и тетива. — Елена обрывает усик и пытается привязать его к одному из концов лука. — Как я рада, что мне тоже нашлось место в вашем плане! Я застрелю Змея, а ты потолкуешь с Липовым деревом. Потом избушка отвезёт нас назад, и мы увидим, что Саша жив-здоров!

Сияя радостью, Елена привязывает натянутую тетиву к другому концу лука и, подняв его повыше, любуется своей работой.

— Надо бы немного потренироваться. Как бы это устроить, а, избушка?

В следующий миг из половиц вырастают тонкие прутики стрел с треугольными наконечниками, плоскими и очень острыми.

— Спасибо, милая. — Елена подхватывает сноп учебных стрел и идёт на палубу.

Она бесконечно долго возится со стрелой и не раз роняет её, прежде чем приноравливается оттягивать тетиву вместе со стрелой. Елена прикрывает глаз и целится в деревянные бочонки, кучей сваленные на корме. Спускает тетиву… Стрела шлёпается на палубу в двух шагах от неё. Елена берёт другую стрелу и снова пробует. Потом ещё и ещё.

Елена упорно тренируется, и мало-помалу её стрелы начинают улетать всё дальше и с большей силой. Правда, она по-прежнему не попадает по бочонкам. Стрелы разлетаются по палубе, некоторые падают за борт.

— Сильно сомневаюсь, что она сумеет подстрелить Змея, — ворчит Иван, когда очередная стрела сваливается с лука, скользит по палубе и исчезает за бортом.

Я не могу не согласиться с Иваном, но у меня в голове зреет план.

— Я выманю Змея из логовища и отвлеку его, тогда Елена сможет выбрать удобную позицию. Если промахнётся, кто-то из нас найдёт стрелу и принесёт ей для второй попытки.

Блакистон расправляет крылья и слетает с крыши на перила.

— Так я это запросто, — он растопыривает когти, — если надо, и в полёте стрелу поймаю.

— А я помогу загнать Змея на удобную для выстрела позицию. — Иван кивает. — И позабочусь, чтобы стрела вернулась в руки Елене.

— А мне что делать? — Юрий поднимается на копыта.

— Ты у нас непревзойдённый мастер удирать. — Мышеловчик спрыгивает с крыши на голову Юрию между его маленькими рожками.

— Удирать — это мой конёк, — гордо заявляет Юрий.

А я улыбаюсь блестящей мысли, которая только что осенила меня.

— Тогда ты вези Елену на спине, а при первых признаках опасности вы удерёте.

— Замётано. Так и сделаю, — кивает Юрий.

— Ну, а моя сила, да будет вам известно… — хвастливо начинает Мышеловчик.

— В твоих исключительных охотничьих качествах? — подсказываю я.

— Перебивать невежливо. — Мышеловчик сердито сверкает на меня глазами. — Так вот, моя истинная сила — мой боевой танец. Лучшего зрелища вам вовек не видать!

Мышеловчик перепрыгивает на мою морду, выпячивает грудь и поводит головой из стороны в сторону.

— Я заворожу Змея своим танцем, он замрёт как вкопанный, тут-то девчонка-яга и стрельнёт в него.

Разрозненные части плана складываются в единое целое. Юрий понесёт Елену на спине и, если что, спасётся вместе с ней. Я выманю Змея на открытое место, а Иван поможет мне удерживать его, чтоб не сдвинулся. Елена с расстояния выстрелит в Змея, и, если промахнётся, Блакистон или Иван принесут ей стрелу. А Мышеловчик пускай исполняет свои боевые пляски. Как только мы пройдём мимо Змея, я попрошу Липовое дерево спасти Сашу и заодно меня.

Я позволяю себе поверить в наш план и от этого вдруг ощущаю удивительную лёгкость, точно я облачко. Мышцы расслабляются, но при этом наполнены силой. Это новое для меня, необычное ощущение. Я-то думала, что у меня прибавляется силы, когда я в одиночку встречаю опасность. Но, видимо, ошибалась. Видимо, сила прибавляется и в том случае, когда действуешь сообща с товарищами.

Избушка резко кренится. Нас отбрасывает к перилам, когда её огромная лапа, тормозя, загребает вспять, и корабль по широкой дуге огибает далеко выступающий в море мыс. Порыв ледяного ветра заставляет меня зажмуриться, а когда я приоткрываю глаза, от представшего вида захватывает дух.

Вулкан с отвесными скалистыми склонами царит над местностью, подавляет своей огромностью. У его основания ещё попадаются редкие островки чахлых деревьев, выше торчат лишь голые почерневшие стволы и вьются струйки дыма. Раскалённая лава светится ярко-оранжевыми прожилками в прорезающих склоны ложбинах, во впадинах булькает переливающееся радугой грязевое месиво.

— Огнепылкий вулкан! — ахает Мышеловчик и для лучшего обзора взбегает мне на голову.

Я прищуриваюсь, высматривая, можно ли подняться по склону, держась расщелин с завалами талого снега и проходов между багрово-красными от жара скалами — хоть бы поверхность там была не очень горячей и мы не обожгли ног.

На полпути к вершине в склоне чернеет широченный провал — в таком и наш дом запросто бы поместился, — а вышиной он с корабельные сосны на краю нашего сада. Логовище Змея — вот что это. При мысли о чудовище по телу под шерстью бегут мурашки. Пускай у меня есть план, но кто знает, чего ожидать от Змея?

Вершина над