Маг воды. Том 4 - Саша Токсик

С другой стороны, такая вежливость могла быть ловушкой. Заманить медовыми речами, а потом… Впрочем, вряд ли местная стража настолько изощрённая. Скорее всего, просто перестраховываются.

Портье выдержал небольшую паузу, давая ознакомиться с письмом и добавил.

— Курьер особо подчеркнул, что спешки никакой нет, как удобно будет господам. И ещё передал устно, что начальство весьма признательно за вашу помощь в деле с пиратами. Прикажете передать ответ?

— Не нужно, — ответил я, складывая письмо. — Мы сами зайдём.

— Как изволите, господин Ключевский. — Портье поклонился и отошёл к другому столику, где его уже поджидал постоялец с каким-то вопросом о счёте.

Волнов выпрямился на стуле, почесав затылок.

— Вежливые какие стали, — удивился Волнов. — Помню, лет десять назад речная стража просто приходила и забирала на допрос. А тут «почтительнейше просят». Времена меняются.

— Или дело в обстоятельствах, — заметил я, засовывая письмо во внутренний карман. — Им нужны показания о нападении пиратов. А мы не просто свидетели, мы те, кто этих пиратов уничтожил. Разница существенная.

— Это точно, — согласился Волнов, поглаживая усы. — Так что, пойдём? Я думаю, не стоит тянуть. Сходим сейчас, после завтрака, пока день не жаркий. Заодно узнаем, что они там накопали ещё?

Я задумался, С одной стороны, связываться с официальными структурами не входило в мои планы. Лишнее внимание властей мне ни к чему. С другой стороны, отказ выглядел бы подозрительно.

К тому же, речная стража наверняка обладает информацией о пиратской активности в регионе. Маршруты нападений, частота, возможные базы. Всё это пригодится, когда я начну налаживать регулярные поставки русалочьих камней из Трёхречья в Синеозёрск. Безопасность торговых путей критически важна для любого бизнеса, а особенно для перевозки такого ценного товара, как русалочьи камни. Если я смогу выудить у стражи полезные сведения, визит окупится.

— Идём, — решил я. — Лучше разобраться с формальностями сразу.

Надежда поднялась из-за стола, разгладив складки на платье привычным жестом. Этот жест я замечал за ней постоянно, наследие строгого воспитания в аристократическом семействе. Такие мелочи постоянно выдавали её с головой.

— Мне нужно идти к Марине, — сказала она, и в голосе появились извиняющиеся нотки. — Она поможет подобрать наряд для вечера. Без её помощи я буду выглядеть…

Она не договорила, но я понял. Провинциалкой. Бедной родственницей. Кем угодно, но не дамой, достойной светского приёма.

Для Надежды, выросшей в достатке и привыкшей к определённому положению в обществе, это было важно, и я это понимал.

— Давайте встретимся без четверти восемь у дома Гриневских? — предложила она. — Так не придётся терять время на дорогу. Я опишу, как найти. От центральной площади идите по Дворянской улице прямо. Это третий дом по левой стороне, с белыми колоннами. На фасаде лепнина, херувимы держат герб. Не перепутаете, это самый помпезный дом на улице.

Она произнесла «помпезный» с лёгкой улыбкой, так что мне заранее стало смешно, представлять себе этот дом.

— Договорились. Без четверти восемь у дома с херувимами, — подтвердил я.

Надежда коснулась моего плеча. Прикосновение было лёгким, почти невесомым, но в нём чувствовалась благодарность. За согласие сопровождать, за понимание, за то, что не смеюсь над её волнениями.

— Спасибо, — сказала она тихо. — Вы меня очень выручаете. Я понимаю, что для вас это… обременительно.

— Для меня это возможность установить полезные связи, — ответил я прагматично. — Там наверняка будет весь цвет города. Для успешной торговли такие знакомства необходимы.

Она кивнула, принимая объяснение. Так было проще для нас обоих, делать вид, что это чисто деловое мероприятие. Хотя мы оба понимали, что дело не только в этом.

Надежда направилась к выходу. Походка была лёгкой, почти воздушной. Настроение явно улучшилось после моего согласия. У дверей она обернулась, ещё раз улыбнулась и исчезла в коридоре.

«Надя грустная была. Теперь весёлая!» — Капля всегда замечала эмоции людей.

«Да, малышка. Теперь весёлая».

Волнов поднялся, потянулся так, что хрустнули все суставы по очереди. Звук напомнил треск ломающихся сучьев.

— Ну что, молодой человек, пошли выясним, чего стражникам от нас надо? А то утро уже в разгаре, а мы всё сидим.

— Пошли, — согласился я, вставая. — Только сначала зайду в номер. Документы взять, на всякий случай.

— Дело говоришь, — кивнул Волнов. — Я пока трубочку выкурю во дворе. Встретимся у выхода.

* * *

Здание речной стражи располагалось прямо у главной пристани, словно огромный каменный страж, присматривающий за водными воротами города. Трёхэтажное, сложенное из тёмно-серого камня, оно производило впечатление основательности и неприступности.

Узкие окна первого этажа были забраны решётками, верхние этажи смотрели на реку широкими арочными проёмами.

У причала покачивались два патрульных катера, близнецы того, что вчера встретился нам на реке. Их обтекаемые корпуса блестели свежей краской.

Матрос в форменной куртке протирал ветошью медные части на одном из катеров, насвистывая что-то невнятное.

— Основательное здание, — заметил я, разглядывая постройку.

— И старое, — добавил Волнов. — Лет сто пятьдесят ему будет, не меньше. Тогда еще таможня тут была. Камень-то местный, с карьеров выше по течению. Он со временем только крепче становится.

Мы поднялись по широким ступеням. Дубовые двери были открыты настежь, впуская свежий речной воздух в казённые коридоры. В вестибюле за конторкой сидел молодой писарь, склонившийся над какими-то бумагами. Увидев нас, он поднял голову.

— Господа Ключевский и Волнов? — спросил он, даже не заглядывая в списки. Видимо, нас ждали. — Пожалуйте, вас примет начальник следственного отдела. Третий этаж, кабинет номер семь. По лестнице направо.

Лестница была широкой, с перилами из морёного дуба, отполированными тысячами рук до зеркального блеска. На стенах висели портреты в тяжёлых рамах — бывшие начальники стражи смотрели на нас со строгим неодобрением, словно подозревая в чём-то нехорошем. Под каждым портретом медная табличка с именем и годами службы. Некоторые даты действительно уходили на полтора века назад.

На третьем этаже коридор был устлан ковровой дорожкой, приглушавшей шаги. Двери кабинетов выглядели одинаково. Тёмный дуб, медная табличка с номером и должностью. Кабинет номер семь находился в конце коридора, с видом на реку.

Волнов постучал отрывисто и как-то, по-военному чётко.

— Войдите! — раздался из-за двери густой бас.

Кабинет оказался просторным, но без излишеств.