«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

Связь с полковником поддерживалась его женой, проживавшей в Шанхае, которая «вполне надёжна в смысле отношений связи между нами и офицером в Фуцзяни». Жена навещала мужа раз в полтора месяца. Каждая поездка оплачивалась в 150 шанхайских долларов.

Кантон. № 801 («Марианна») непосредственно направляла деятельность № 807, 808, 809 и 803. № 807: «Офицер третьей армии». № 808: «Молодой секретарь Чэнь Цзитана, в дружбе с № 801, ещё мало опытный».

Чэнь Цзитан в 1925–1927 гг. – командир 11-й дивизии 4-го корпуса; весной 1927 г. – глава делегации Национального правительства в СССР; в 1928 г. – командир 4-го корпуса НРА; в 1929–1931 гг. – командующий 8-й армией, затем командующий 1-й армейской группой НРА; с начала 30-х годов контролировал провинцию Гуандун (председатель провинциального правительства провинции Гуандун); с 1929 г. – член ЦИК Гоминьдана.

№ 809 – дядя № 801: «Советник Чэнь Цзитана, раньше был полицейским офицером в Кантоне, с большими связями среди кантонских политиков. Очень хитрый и опасный человек, которого мы используем посредством [№ 801], но осторожно, чтобы не подвергнуть опасности [№ 801], но постепенно нужно энергично взяться за его обработку. Деньги могут помочь».

№ 803: «Офицер в штабе Чэнь Цзитана, работает для нас из чисто коммерческих соображений. Очень дорогой, но имеет прекрасные связи ко всем армиям Чэнь Цзитана, а также к отдельным дивизиям». № 803 помимо того, что замыкался на № 801, руководил деятельностью № 804: «Учитель [преподаватель] кантонской военной академия, работает за деньги»; № 805. «Штабной офицер в первой армии в … (нрзб. – М.А.)»; № 806: «Капитан второй армии».

В кантонской сети агентов числился и № 802 – муж № 801, «живёт вместе с семьёй № 3 в Гонконге, служит для связи в Кантон к № 801… Хороший старый товарищ с большим опытом нелегальной работы. К сожалению, очень больной и не вполне работоспособный для нашей работы, говорит по-английски». № 802 был балластом для резидентуры, но его как могли пытались вылечить и поддерживали материально.

Провинция Цзянси. У групповода № 14 в Шанхае было ещё два источника в Цзянси: № 901, «совершенно новая связь 14-го к провинциальному правительству в Наньчане (столица провинции Цзянси. – М.А.) в финансовом управлении»; и № 902, «совершенно новая связь с 18-й армией, благодаря личному знакомству 14-го с командующим армии и его штабными офицерами».

Можно говорить лишь о весьма приблизительной цифре китайских агентов-источников, в качестве которых выступали и групповоды, – свыше 30 человек: Шанхай – 3 человека, Нанкин – 8, Кантон – 6, Пекин – 4, Ханькоу, провинции Хэнань и Хунань – по 3; Цзянси – 2, Фуцзянь и Маньчжурия – 1.

Не факт, что среди «ряда офицеров» в Нанкине, в «группе Чэнь Миншу», «другой группе шанхайских гоминьдановцев», «шанхайской китайской полиции», «группы служащих [в] хэнаньском провинциальном правительстве», в «местном Гоминьдане» в провинции Хэнань, среди «несколько людей из группы Ван Цзинвэя» и «группы офицеров в Шаньси» и не было агентов-источников.

Не все китайские агенты-источники были известны «Рамзаю», поэтому они не были детализированы в характеристике.

Таким образом, на № 1 были завязаны свыше 50 агентов, из них более 30 источников. Подобная перегруженность китайского «помощника резидента», которая привела к неслыханной централизации связей, была недопустимой.

Под № 5, «Мария» у «Рамзая» значилась вдова Сунь Ятсена – Сун Цинлин, в переписке проходившая как «Лия». Сун Цинлин встречалась с Зорге, но поскольку её все знали, поддержание отношений с ней было затруднено. «В общем, хорошо известна. В нашей работе ведёт себя хорошо, сотрудничает вполне лояльно и старается выполнить все просьбы Рамзая. К сожалению, она в сильной степени несамостоятельна и политически совершенно не образована. Ей всегда нужно ставить конкретные задачи с указанием, как ей поступать… Она до сих пор не знает, на кого работает. Она думает, что для Коминтерна или Наркоминдела. Для нас может быть использована и за границей. Правда, здесь тоже (как и в случае с Агнес Смедли. – М.А.) играет роль вопрос личного доверия и взаимоотношений с человеком, выполняющим роль связи».

Никаким агентом Сун Цинлин, конечно, не была и не могла быть как в силу высокого положения в обществе, так и в связи с её широкой публичной антиправительственной деятельностью и нескрываемой связью с Коминтерном. Но источником информации, исходившей из высших правительственных и партийных кругов Гоминьдана, она являлась. Среди информаторов Сун Цинлин значились сам Чан Кайши (№ 114), министр юстиции нанкинского правительства Ло Вэньгань (№ 113), Сунь Фо (№ 29), Сун Цзывэнь – Т. В. Сун (№ 30; в 1929–1931, в 1932–1933 – заместитель председателя, и.о. председателя Исполнительного юаня, министр финансов), № 28, «Друг и сотрудник Т. В. Суна. Безусловный антикоммунист, но с большими знаниями, которые можно использовать через его личных друзей и знакомых. О прямой работе для нас говорить не приходится», и целый ряд других членов китайского правительства и Гоминьдана, не нашедших упоминания в характеристике. С вдовой Сунь Ятсена поддерживала отношения и Агнес Смедли.

Зорге привлёк к сотрудничеству с разведкой № 109, китайца, «переводчика немецких инструкторов». Связь была перспективной, но над ней ещё следовало работать: «Он ещё относительно новый. У него ещё не выработалось достаточно доверия к нам. Поэтому сдержан и не систематичен [поставляет при этом нерегулярно и с большими задержками]. Главным образом боится, что может что-нибудь случиться. Требует особой обработки».

Из китайцев на Зорге «напрямую» замыкались уже упоминаемые № 1, 3, 14, 112 и 301, а также № 17 – «Известный сторонник Ван Цзинвэя… Рамзай работал с ним раньше очень тесно, но так как этот человек сильно испорчен [коррумпирован] и получает деньги от Т. В. Суна, Чжан Сюэляна и для всех, даже французов, работает, мы сократили связь с ним. Кроме того, у нас такие же хорошие связи имеются с лагерем „левых“».

В Китае, контролируемом нанкинским правительством лишь номинально, до начала 1934 г. шла внутригоминьдановская борьба и борьба отдельных милитаристов с центральным правительством. Против советских районов регулярно осу ществлялись карательные операции. Продолжалась агрессия Японии, которая стояла у границ Северного Китая.

Всё вышесказанное предопределяло изменчивость и быстротечность политической и военной ситуации в Китае. В этой связи столь широкая география развертывания агентурной сети была более чем оправданна. Более того, для выполнения задач, поставленных Центром, этих связей было явно недостаточно.

Понимал ли сам «Рамзай» наличие серьёзных недостатков в организации агентурной сети? «Старые китайские сотрудники Абрама в прошлом (во времена тесного сотрудничества с китайской партией) имели широкие связи в партии, которые были впоследствии прекращены, но, полагаю, во многих случаях формально, так как китайцы в этом отношении чрезвычайно туго расстаются со своими традициями поддержания тесной связи с друзьями и однокашниками, а в особенности с родственниками, хотя бы и дальними. На эту черту китайских работников жалуются все, и об этом мне говорил