Волчья балка - Виктор Иванович Мережко

— Подозреваю, уже не получится, Егор Никитич. Пошли вразнос. Каждый воюет за себя.

— Думаете, уже воюют?.. Война?

— Губернатор касался происшествия на трассе. По этому поводу как раз и явился.

— Совсем интересно. И в какую сторону гнул?

— Естественно, в сторону бывшего зятя.

— Получается, воюют не за себя, а откровенно друг против друга. В чем подозревает губернатор господина Бежецкого?

— Угадайте с трех раз, Егор Никитич, — суховато засмеялся следователь.

— Могу с первого. В том, в чем Бежецкий подозревает губернатора?

— Да, он считает, что расстрел колонны — дело рук Артемия Васильевича.

— Вы даже уже знаете имя-отчество?

— Как говорится, в материале, — Фролов отщипнул виноградную ягодку, пожевал. — Кто из них, по-вашему, врет?

— Не исключаю, что оба.

— Смысл, Егор Никитич?

— Возможно, над ними есть некто третий… кукловод, которого они одинаково боятся. Убери губернатора или Бежецкого — конфликт исчерпан, поле для дальнейшей деятельности чистое.

— Не соглашусь, — задумчиво произнес Петр Петрович. — Насчет кукловода — без возражений. Но расстрел колонны — дело по криминалу крайне наглое. Уголовщина! И я склоняюсь, что его организовал именно Бежецкий.

— Но он же не идиот и не самоубийца! — развел руками Иванников. — Ведь рано или поздно шов лопнет, нитки вылезут, остальное дело техники.

— Или не рассчитал, или пришла команда сверху — валить губернатора. Согласитесь, тучи враждебные давно веют над ним.

— Есть такое дело, — согласился начальник полиции. — Из Москвы есть сигналы?

— Звонят, дергают, торопят. Ждут, когда кликнем на помощь.

— Лучше бы своими силами. Иначе для чего мы здесь?

— Я тоже так считаю, — согласился Петр Петрович.

Бежецкий в раздумье расхаживал из угла в угол своего кабинета, незаметно для себя покусывал губы, в сторону расположившегося в кресле Зыкова не смотрел, до белизны сжимал худые жилистые мослы на кулаках.

Остановился напротив Георгия Ивановича, ровным спокойным голосом спросил:

— Ну и какие выводы?

— Вывод один. Рано или поздно он нас сдаст.

— А нам сидеть и ждать?

— Зачем? Кто осведомлен, тот вооружен… Ты ведь, как я понимаю, отслеживаешь его?

Артемий на вопрос не ответил, снова сделал несколько шагов в раздумье.

— Что с сыном?.. Где он? — взглянул на него Георгий.

— Без понятия. Кто-то из друзей видел, как его выволакивали из клуба какие-то люди.

— Чьи люди?

— Хотелось бы знать.

— Значит, за тобой началась охота.

— Думаешь Даниил?

— Вряд ли. Кто-то теневой. Может, даже тот самый Аверьян.

— Выпустить Щура, чтоб прощупал?

— Не приведи господь! Тут же слиняет, и мы черта лысого его потом найдем. Как бы не слил всех! Или бандюкам, или властям.

— Ну да, вряд ли он простит, что мы с ним так по-скотски.

Бежецкий налил стопку коньяка, в короткий взмах выпил.

— Получается, у нас три открытых вопроса. Первое — как поступить с Даниилом? Второе — что делать со Щуром? Третье — куда определить девицу, внучку этого вшивого капитана.

— Остается еще твой тесть и твоя бывшая супруга, — напомнил Зыков.

— С этими я разберусь.

— Нужна помощь?

— Понадобится — скажу. Давай прежде всего решим вопрос с Глушко и компанией.

Охранник провел Наташу узким низким коридором, открыл ключом металлическую дверь, впустил девушку внутрь.

— А что здесь? — посмотрела на него Наташа.

— Здесь сюрприз, — парень легонько подтолкнул ее в глубину помещения.

— Но мне обещали, что со мной ничего не сделают! — девушка попыталась вырваться. — Выпустите меня!

— Обживись, осмотрись… Вдруг понравится.

Дверь закрылась, пленница в беспомощном отчаянии ударила несколько раз кулачками по железу, услышала за спиной чей-то суховатый кашель.

Оглянулась. Комната была довольно просторной: два дивана, кресло, стол с остатками еды, отдельная дверь — то ли на кухню, то ли в туалет.

Кашель повторился, Наташа вдруг увидела молодого мужчину, сидящего на одном из диванов, с усмешкой глядящего на нее.

Она испуганно взвизгнула, прижалась к двери спиной.

— Кто здесь?

Человек медленно поднялся, шагнул в ее сторону.

— Не подходите! — взвизгнула она. — Кто вы?

Тот остановился, продолжал с прежней ухмылкой смотреть на незваную гостью.

— Привет.

— Не подходи!

— Видишь, стою, — взял со стола виноградину, бросил в рот. — Так это о тебе предупреждал Георгий Иванович? Ты, что ли, будешь веселить меня?

— Вы кто?

— Ты чё, не узнала?

— Что вам нужно?

— Мне? — пожал тот плечами. — Уже ничего… Нужно, чтоб не орала и не пугалась. Я сам боюсь.

— Я, кажется, вас знаю, — тихо произнесла Наташа.

— Ну, наконец. Слава богу, — засмеялся мужчина. — Даже обиделся. Как же так — жениха не помнишь?!

— Щур?

— Собственным лицом! А ты Наташка, внучка капитана Бурлакова.

— А что вы здесь делаете?

— Тебя жду.

— Зачем?

— Одному скучно, теперь будет веселее.

— Будете приставать — ударю!

— А я и не собираюсь, — хохотнул Щур. — Пока не собираюсь. Погутарим, принюхаемся друг к дружке, а там видно будет.

Он направился к столу, взял скрюченный ломтик колбасы, стал жевать.

— Шамать хочешь?

— Нет.

— А чайковского?.. Могу заварить.

— Ничего не хочу.

Щур повернулся к девушке, с раздраженным удивлением воскликнул:

— Сколько будешь там торчать?.. Сказал, не трону, значит, не трону. Мне сейчас не до любви! Проходи!

Она довольно