Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

сельское хозяйство после войны (это впридачу к Спецкомитету № 2) и его обвинили, что он на 19-м съезде наврал будто в стране решена зерновая проблема. Маленков в стенограмме отмалчивался. Но настоящий Маленков врезал бы этой кодле и ее предводителю Хрущеву:

— Ты, чудо лопоухое, ты же сам через год после 19-го съезда, на сентябрьском Пленуме ЦК, ораторствовал, что у нас нет проблемы с хлебом. Что у нас до краев зерна в гос. резерв засыпано, население хлебом полностью обеспечено и мы даже его экспортируем.

В той «стенограмме» есть еще один интересный момент. Секретарь ЦК Аверкий Аристов рассказал, как Георгий Максимилианович едва с первым секретарем Рязанского обкома Ларионовым не расправился. Из города Ряжска Рязанской области поступила анонимная жалоба по поводу перебоев с хлебом. Отправили комиссию разбираться. Комиссия факт в жалобе подтвердила. Маленков обвинил Ларионова в плохой работе и стал настаивать перед Сталиным о снятии его с должности. Заступились Аристов, Хрущев и Игнатов.

Вы понимаете, почему в Рязани вырезали скот, выполняя указание Никиты Сергеевича догнать и перегнать Америку по мясу за три года? Должен был Ларионов своему защитнику от Маленкова. Должен был порваться, но всем показать, что Микита лозунг выполнимый выдвинул. Вот и порвался. Точнее, застрелился, когда рязанская афера вскрылась и оказалось, что не догоняли Америку, а в обратную сторону бежали. Думаю, что перед тем, как себе голову прострелить, Ларионов очень сильно жалел. Жалел, что не сняли его за разгильдяйство с секретарей в 1952 году. Был бы жив и здоров. Даже если бы спустили до председателя колхоза.

* * *

Абсолютно космическим выглядит и выступление на пленуме Екатерины Фурцевой, заявившей в своей обвинительной речи в адрес Маленкова, что в 1952 году в Москве была нехватка хлеба, и его выпекали с содержанием 40% картофеля и прочих суррогатов. Не в Ленинграде 1941–1942 годов! В Москве в 1952!

Но это еще далеко не всё космическое в той «неправленой» стенограмме. Следующее прошу пока хорошо запомнить, особенно пригодится, когда будем разбираться с завершающим этапом троцкистских преобразований в СССР, с деятельностью реабилитационной комиссии А. Яковлева в 1988 году.

Выступает заведующий Общим отделом ЦК В. Н. Малин:

«В 1936 году была принята наша Конституция, в ней были гарантированы гражданские права советских людей. За что, спрашивается, сотни тысяч людей расстреливали в 1937, в 1938 годах, почему растоптали Конституцию, и этой Конституции было дано название Сталинская?»

Вроде пока ничего не напрягает? Террор 1937–1938 годов в нашем сознании укоренился как расстрел более 600 тысяч человек. Всё Малин пока говорит в соответствии с исторической концепцией.

Читаем дальше:

«Но за что сотни тысяч людей преследовали в период коллективизации…?»

Стоп. В 1957 году кто-то на ЦК заявлял уже о том, что во время коллективизации кулаки невинно пострадали? Это точно космическая фантастика. Диссидент в должности заведующего Общим отделом ЦК КПСС!

Но смотрим выступление Малина дальше:

«Ведь 44 тысячи расстрелянных. Там большинство ваших подписей — Молотова и Кагановича — стоит. За что, почему? Вы не отвечаете на этот вопрос.»

Бац! Заведущий Общим отделом ЦК готовит свой доклад Пленуму, пишет сначала о сотнях тысячах расстрелянных, но через страницу уже забывает об этом и называет цифру — 44 тысячи. Что за хрень?!

Заодно, еще пока только запомните: в этой стенограмме нет ни слова об одном репрессивном органе, сведения о котором мы будем рассматривать, касаясь работы комиссии А. Яковлева.

Я не буду всю стенограмму по полочкам раскладывать, показывая вам в ней дикие нестыковки и несообразную чушь. Последний момент только. Выступление на этом Пленуме С. М. Буденного, оно небольшое, процитирую полностью:

«Товарищи, мы решили, чтобы предварительно работала комиссия. Я хочу внести такое предложение, чтобы учесть его в работе этой комиссии… Если мы имеем дело просто с антипартийной группой и товарищи тут выступали и говорили, что какая разница между этой группой и оппозицией тех времен, которые мы знаем, то тут есть разница, потому что те, когда говорили, и голосовали прямо за то, что они делают, а эти голосуют „за“, а думают другое. В этом разница. Но не только это я хотел сказать.

Я хотел сказать, что если мы говорим только об этих персонах, то это преступники партии. И я их иначе не могу назвать. Тут ошибки нет, что они заблудились. Это ясно. Я получаю много писем, в которых спрашивают меня, зачем компрометируют товарища Хрущева и кто? Так что надо это учесть в нашем решении, но они не одни, а еще есть на месте какая-то сеть (Шум в зале). Я хочу, чтобы мы об этом знали, что их нужно выгнать, и тогда работа будет лучше, а воздух будет чище (Аплодисменты).»

Вы что подумали, когда это прочли? Вот же как скурвился Семен Михайлович?! Правильно? Я даже не буду разбирать эту цитату, в которой «антипартийцы» представляются более отвратительными тварями, чем старая оппозиция. Те хоть открыто действовали (да-да, открыто диверсии проводили!), а эти — исподтишка. Это совершенно не важно. Важно то, что никак с личностью Буденного скурвленность не вяжется. Это какой-нибудь Ю. Мухин или Е. Прудникова могут поверить в то, что маршал совесть продал за дачу и паек. Больной по своей болезни о всех судит.

Но я, например, вообще не могу поверить в то, что Семен Михайлович выступал на этом Пленуме. Он мог только сидеть там и материть про себя всю эту сволочную компанию из членов ЦК. Да кто бы ему вообще слова дал, если их дружба с Ворошиловым никогда секретом не была?! Но моя вера — мое личное дело, веру в папку с фактами не пришьешь.