Развод. Я его так любила - Анна Грин

если я разбивала колени, ты заходил ко мне вечером и говорил, что ничего страшного, до свадьбы заживёт. Если у меня что-то не получалось в учёбе, ты нанимал мне репетитора. Если я не умела танцевать вальс, ты двигал бровями и говорил, что надо научиться. Вот и я сейчас буду примерно вести себя так, как ты вёл себя. Тебе надо научиться жить без нас и все.

Глава 43

Зоя

После разговора с Виктором у меня осталось неприятное послевкусие. Такое чувство, как будто бы он меня отчитал, как какую-то малолетнюю дурёху, ещё при этом натыкал в своё же дерьмо.

Положив трубку, я ещё с полчаса сидела на диване и просто смотрела перед собой, а потом меня отвлёк от созерцания беспросветности собственной жизни звонок по мессенджеру. Пришли ответы на размещённые мной объявления на сайте по поиску работы, несколько соискателей готовы рассмотреть мою кандидатуру, но я, ещё раз проверив их предложение, прикусила губы. У них все-таки была не удалёнка, и надо было приезжать в офис, а я не представляла, как я это буду делать с грудным ребёнком на руках, поэтому, отложив в дальний ящик ответы, я раскидала еще своё резюме на специальности коперайтера и корректора.

Что, что а русский язык я знала нормально для того, чтобы редактировать, вычитывать тексты.

Роза приехала с учёбы, взвинченная, нервная, и, когда стянула с себя куртку, выдохнула:

— Папа меня сегодня забирал.

Я посмотрела на дочь и тяжело вздохнула.

— И он тут. — Роза вздёрнула подбородок, становясь безумно похожей на Виктора с этим его глухим, непонятным упорством. — Он нам со Стёпой билеты подарил в Тай на новогодние праздники.

Это было неожиданно, но вместе с тем, понимая, что Роза сейчас губит свою судьбу, я встала с дивана, перехватила подушку, сжала её в руках и заметила:

— Вы должны ехать.

Роза посмотрела на меня как на блаженную и покачала головой.

— Мам… Начнём с того, что никуда я уехать не смогу, потому что…

— Потому что ты заботишься обо мне, — закончила я за дочь и покачала головой. — Роз, ну, это я, твоя мама, я твой родитель, я должна проявлять заботу, но никак не ты…

— Мам, давай хотя бы сейчас не будем об этом! — взвинчено ответила мне дочь и, опустив лицо, выдохнула. — Мне только что отец этой темой всю плешь проел, поэтому я не хотела бы ещё и тебе доказывать что-то.

— Мне не надо ничего доказывать, — произнесла я и приблизилась к дочери. — Просто я считаю, что действительно вам со Стёпой надо съездить. Вам надо отдохнуть и, возможно, разобраться в своих чувствах. Да ничего со мной не случится. Ну что я маленькая, что ли? Ты боишься меня оставить…

— Мам, дело не в том, что маленькая. А в том, что ты беременна, это непонятное, непредвиденное время, и никто не может дать гарантию…

— Роза… Чему быть, того не миновать. Пойми это, пожалуйста, сейчас мы с тобой не находимся в таком положении, что будем дуть на воду, раз на молоке обожглись. Нет, это только мой ожог. Я не хочу, чтобы ты из-за меня рушила свою жизнь. Я же прекрасно понимаю, что ваша размолвка со Степаном это только следствие того, что у тебя не хватает сил. Ну, побудь немного моей дочерью. Съезди вечером погулять, не несись ты домой после учёбы, как оголтелая. Пойми, со мной ничего не случится, а если что-то случится, ты вряд ли сможешь повлиять на это.

Роза тяжело вздохнула и покачала головой.

Я обняла дочь за плечи, проводила её на кухню и стала накрывать на стол.

Вечер был такой медлительный, такой ленивый, что Роза первой заметила, что пора спать и действительно пора было спать, особенно ей, потому что она переживала.

Я проводила дочь в спальню, сама осталась в кухне убирать со стола, переставлять посуду, и меня не покидало чувство того, что все идёт наперекосяк. Все настолько сейчас нелепо у нас выходило с этим разводом, что даже глупо! Нормальные люди разводятся, быстро строят планы, а я оказалась в такой ситуации, что развестись надо, но только как решить все вопросы, связанные с ребёнком, мне пока не представлялось вероятным.

Когда я проходила мимо спальни дочери, то замедлила шаг и услышала негромкий голос.

— Да, привет, да, я понимаю. У меня все так же, Степ, я, — выдохнула Роза, и я, покачав головой, медленно качнулась в сторону своей спальни.

Мне казалось низким подслушивать разговор дочери с её молодым человеком. Это первое. И второе. Я очень сильно боялась, что она сейчас все равно будет стоять на своём и скажет, что ничего у них не может быть, но я действительно считала, что поступок Виктора с тем, то, что он подарил им отпуск, это многого стоит, и, наверное, именно из-за этого, поддавшись какому-то фатальному безумию, после душа я вытащила мобильник и, уже лёжа в кровати, написала короткое сообщение.

«Спасибо, что поговорил с Розой».

Мой палец очень долго метался над кнопкой отправить, но все-таки, зажмурив глаза, я отослала сообщение и думала, что Виктор уже не прочитает и, вероятнее всего, может быть, он занят, но вместо этого мне тут же прилетел ответ.

«Спасибо, что воспитал её такой».

И в словах мне почудилось какая-то глухая грусть, я ничего не стала отвечать на эту фразу и убрала мобильник, а сон в эту ночь был нехороший, тяжёлый, душный, с запахом аптечной ромашки, которую я заваривала когда у Розы болело горло, оно смягчало и позволяло нормально мокроте отходить, а дочка капризничала, отворачивалась от меня и не хотела никак пить, и Виктор тогда раздувал ноздри и задавал один и тот же вопрос «ну неужели нельзя как-то обойтись нормальными методами, а не этими вашими травками муравками?»

Да, Виктор всегда считал, что самое действенное это выпить антибиотик. Но пока ребёнок маленький, Роза была маленькой, я вообще старалась её не пичкать ничем таким.

А потом мне снилось то, каким бы был наш с Виктором отпуск. И от этого, от этой картинки несбывшейся мечты я проснулась чуть ли не в холодном поту.

Проснулась, села на кровать и ощутила, что мочевой безумно полный.

Медленно выкарабкавшись из вороха одеяла я прошла в ванну, включила свет, и когда сняла пижамные штаны, то оторопела от ужаса.

На