ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 01 - Станислав Николаевич Славин

Сказывались, прежде всего, природные условия Скандинавии, а также особенности данной эпохи. Полуостров, всего лишь десять тысячелетий назад освободившийся от мощных ледников, горист и покрыт преимущественно неплодородными песчано-каменными отложениями. Даже сейчас в Норвегии обрабатывается всего 3 % всей площади, в Швеции только втрое больше, а в Исландии лишь 1 %.

В средние века началось активное освоение земельных угодий, выжигание и вырубание лесов. У одного из первых шведских конунгов было даже прозвище Лесоруб. Обустроив свои участки, скандинавы поначалу жили в достатке. Выращивали преимущественно овес и ячмень (рожь и пшеницу — в южных районах), варили пиво, занимались скотоводством, охотой, рыбным и китобойным промыслами. Улучшение условий жизни способствовало росту населения. До некоторых пор это не мешало благосостоянию и стимулировало более активную сельскохозяйственную деятельность.

Однако со временем почвы истощались, луга тоже, лесного зверя становилось все меньше, а кормить приходилось все больше ртов. Технические средства для увеличения плодородия земель отсутствовали. Ситуация резко обострялась в неурожайные годы, когда начинался падеж скота и голод.

Возникала потребность в искусственном регулировании населения. За неимением других средств практиковалось детоубийство. Новорожденного приносили к отцу, который определял его судьбу. Если по каким-либо причинам отец не мог или не хотел оставить его в семье, ребенка относили в лес. Так поступали чаще всего с девочками или ослабленными младенцами.

Тогда же существовали гравгангсмены — «люди, обреченные на могилу». Детей, которых родители не могли прокормить, помещали в открытую могилу; любого из них можно было при желании взять себе, остальные обрекались на голодную смерть. Во времена голода дело порой доходило до убийства стариков. Все это было не проявлением каких-то дурных наклонностей древних скандинавов, а стихийно сложившимися принципами искусственного отбора и борьбы за выживание рода. Личные эмоции отходили на второй план.

Благодаря такому отбору наиболее крепких, крупных, здоровых детей скандинавы отличались отменными физическими качествами. А необходимость убийства собственных чад воспитывала сдержанность, суровость и жестокость.

Природными условиями объясняется и пристрастие скандинавов к морскому делу. Небольшие разрозненные участки сравнительно плодородных земель содействовали ведению усадебно-хуторского хозяйства и очень осложняли сухопутный транспорт, торговлю, коммуникации. Водные пути были наиболее удобны. Более или менее крупные сражения также проходили на море. У кого был больше флот, тот и становился повелителем Норвегии.

Избыточное количество мужественных и физически сильных мужчин благоприятствует процветанию данного племени, но лишь до тех пор, пока у них имеется возможность добывать хлеб насущный мирным трудом: охотой, рыболовством, ремеслами, торговлей, сельским хозяйством. Показательно, что до походов викингов многие скандинавские усадьбы именовались «Золотой двор», «Прекрасный двор», «Дом сильного», «Жилище благородного», «Богатая обитель», «Двор радости». Хотя взаимоотношения между домами и родами сильно осложнялись и ужесточались обычаями кровной мести.

Вокруг богатых владений «ситурманов» («сильных людей») группировались мелкие хозяйства зависимых или обедневших. Был и правитель области — конунг или ярл (князь, король). В общем, родовая организация скандинавского общества благоприятствовала созданию дружин, готовых на бандитские операции при строгом единоначалии.

Торговля и пиратство стимулировали появление в Норвегии, Швеции и Дании городов. Но даже наиболее крупные и процветающие из них не шли еще в сравнение с портами южных морей. Так, арабский путешественник Ат-Тартуши. посетивший в середине X века крупный датский порт Хедебю («Город язычников»), сообщает, что там вследствие бедности часть новорожденных детей топят в море, а пение жителей подобно вою диких зверей… А ведь для Северо-Западной Европы этот портовый город, расположенный на перекрестке торговых путей всех прибалтийских стран, считался одним из процветающих культурных центров.

Как всякие хищники, викинги выжидали удобного случая, чтобы наброситься на богатую добычу. Их привлекало королевство франков. Когда после смерти Карла Великого страна стала ослабевать, викинги вторглись в ее пределы. Сначала они нападали на отдельные поселения. А в 836–839 годах основательно разграбили одну из богатейших торговых провинций — Фризию.

От устья Рейна они проходили вверх по реке, захватывая города. Постоянно «осваивая» владения чахнущей Каролингской династии, добрались до устья Сены, опустошив Руан. Монастыри не пытались оказать сопротивление и добровольно отдали пришельцам свои богатства.

В июне 843 года ладьи викингов неожиданно вошли в устье Луары. Скандинавские воины-разбойники высадились на берег у города Нанта, среди жителей которого началась паника. Город был разграблен и сожжен. По-видимому, разрушались города в «наказание» за сопротивление и для устрашения других.

Викинги практиковали сезонные экспедиции — весной и летом. Осенние штормы и зимние холода они пережидали на родине, готовясь к новым разбойным подвигам, залечивая раны и вспоминая на пирах былые набеги и славных друзей, павших в бою. Такая смерть считалась угодной богам; душа убитого воина направлялась прямиком в рай, где ей суждены были вечные застолья и ратные подвиги.

Однако ежесезонные дальние путешествия были утомительны и опасны. Поэтому викинги стали создавать постоянные базы на чужих землях. Так, облюбовав устье Луары, устроили укрепленный постоянный лагерь на островке Нуармутье. Он вскоре превратился в настоящую крепость, захватить и уничтожить которую франки не могли из-за отсутствия флота.

Эта база стала исходным пунктом для набегов на города, лежащие южнее. В 844 году викинги вошли в устье Гаронны и двинулись вверх по течению, грабя, а наталкиваясь на сопротивление, разрушая города, поселки, монастыри. Затем «варяжские гости» добрались до берегов Испании и по Гвадалквивиру достигли Севильи.

Весной 845 года большой отряд викингов с берегов Сены напал на Париж. Город был разграблен и сожжен. Получив богатый выкуп от короля Карла Лысого, разбойники покинули его владения.

Привлеченные обильной добычей, северные морские разбойники двинулись целыми флотилиями к вожделенным берегам. Они устраивали крупные поселения, перевозя сюда свои семьи. По-видимому, важным стимулом для миграции стал демографический фактор: разбогатев на грабежах, норманны, несмотря на потери в боях, процветали, увеличивались численно. Удачливым викингам требовались солидные наделы.

В середине IX века норманны стали в массовом порядке селиться в низовьях рек Сены, Луары, а также Темзы, преимущественно на остовах. Теперь они получили прекрасную возможность осваивать новые, южные регионы.

Около 860 года северные морские разбойники, обогнув Иберийский полуостров, вошли в Средиземное море, опустошая берега Испании, Южной Франции, Италии, а затем и Северной Африки, Малой Азии. Они осмелились напасть на Рим и Византию.

От их набегов страдали жители наиболее богатых районов. Это наносило ощутимый урон экономике и культуре этих стран. Мирным жителям приходилось заботиться о защите от набегов и строить крепости и мосты. Так, после нашествия викингов парижане соорудили хорошо укрепленный мост через Сену. Он им в скором времени очень помог.

С 882 года викинги вновь активно и организованно принялись грабить прибрежные города Франции. Через три