Вверх тормашками - Наталья Егорова

и воспользовался Илья. Его язык резко проник в рот, захватывая в плен. Вот он, тот самый момент, когда пути назад уже нет. Когда щелкает переключатель, и ты ныряешь в омут этой ненормальной страсти.

Это даже смешно, но правду говорят, что секс на эмоциях самый горячий и сногсшибательный.

Отпустив мои руки, он махом сорвал с меня майку. Схватил за талию и посадил на гамак. Опустился на колени и, сдвинув вниз чашки лифчика, накрыл ртом сосок. Ахнула от разряда, что пронзил все моё тело. А он издевался… круговые движения языка, следом легкие укусы, второй массирует, сжимая между пальцев.

— Я не могу без тебя, — прорычал он, выдергивая меня за руки из этого гамака.

Резко развернул и прижался ко мне сзади, обхватывая одну грудь ладонью, — Видит бог, я безумно люблю тебя, — пока одна рука нещадно ласкает грудь, вторая ныряет в шорты, — Сабик, — выдыхает он, кусая меня в шею.

Пальцы касаются нежной кожи, описывая круги вокруг клитора, и меня сгибает пополам, ноги не держат.

— Такая нежная, такая горячая, сумасшедшая, — говорил он мне на ухо, а я слышала простой набор букв, потому что от движений его пальцев мой мозг слабо, что понимал, — Моя, — добавил он в конце, и следом последовал взрыв в голове.

Он наклонил меня к гамаку, присел и резко стащил шорты, уставившись на мою задницу.

— Милые трусики, — хихикнул он, шлепнув по попе, — Как у моей бабули.

— Ты видел трусы своей бабули? — переспросила я, — Странные у тебя предпочтения.

— Я сказал «как»… меня возбуждают твои простые белые трусики, — рассмеялся он, цапнув меня зубами за задницу.

Следом вниз поползли и трусики, зашелестела упаковка презерватива и резкий толчок.

Вскрикнула от чувств, нахлынувших от ощущений. Илья двигался медленно, словно смаковал каждое движение.

— Быстрее, — умоляла я.

— Как скажешь, Козявка, — смешок был стартом для дальнейших действий, — Давай устроим бешеные скачки.

— Дверь, черт, она не заперта, — буквально простонала я.

— Я закрыл её, пока ты переодевалась, — самодовольный смешок сорвался с его губ.

Звук мощных, быстрых, грубых шлепков двух тел сводили с ума, и пиком безумия было то, что никто не мог нам помешать.

— Давай, милая, — просил он, не сбавляя темпа и, просунув руку между моих ног, стимулировал дополнительно, — Кончай.

И с его последним словом, громко вскрикнув, я выдохнула то самое удовольствие, что накапливалось и требовало выхода с нашей последней встречи за городом.

Илья последовал за мной практически сразу.

Натянула трусики, шорты и футболку, уселась обратно на гамак.

— А заниматься этими делами в этих тряпочках неплохая идея. Мне понравилось. Надо будет повторить, — подмигнул он мне весело.

— Ты же добился, чего хотел? — спросила я, подняв на него глаза, — Ты поцеловал, трахнул… думаю, я могу быть свободна, и ты не станешь больше портить мне настроение, таскаясь за мной по пятам.

Илья застыл, нахмурив брови, пристально глядя на меня. Сложил руки на груди и ждал продолжения моего монолога. Но я сказала ему всё, что хотела.

— Истерика до сих пор не прошла? — уточнил он, — Что ж, думаю, надо повторить подвиг, к тому же в моей голове есть одна заманчивая идея по поводу позы, которую можно попробовать вот тут, — ткнул пальцем в мой гамак.

— Ты совсем меня не понимаешь?

— А что я должен понять? — спросил он, брови вопросительно взметнулись вверх.

— Всё, Илья, хватит, правда! Я устала от вас обоих…

— Тогда почему не сопротивлялась сейчас? Что-то я не заметил, чтобы тебе было плохо, — снова попав в точку, сказал он.

— Потому что ты мне нужен, гребаный ты черт! — выкрикнула я.

— Воооооот, — закивал парень, широко улыбнувшись, — С этого и надо было начинать. Тогда в чем твоя проблема, я не пойму?

Нет, он правда идиот или просто прикидывается?

— В чем моя проблема? — снова ор, снова крики, а ведь я зарекалась не орать, а просто послать его, — Ты совсем тупой, что ли?

— Тааааак, — вновь протянул он, присел передо мной на корточки, взял мои руки в свои и начал свой монолог, — Да, ты права, что съездила мне по роже, на твоём месте я бы ещё и пнул несколько раз туда же. Да, я действительно согласился на авантюру Вадима и действительно играл… но только в самом начале. Чем больше я тебя узнавал, тем больше понимал, что никуда тебе от меня уже не деться. Ты моя половинка, мой маленький оазис в этом скучном сером мире, ты моё мелкое шило в заднице и с острым языком. Кстати, детка, язык у тебя, что надо…

— Болван! — пихнула его в плечо, от чего Илья приземлился на задницу, но рук моих не выпустил.

— Насчет языка мы ещё продолжим эту тему и пару раз попробуем… но не об этом сейчас, — покачал он головой, — Я прошу у тебя прощения, правда. Давно надо было это сделать, но я, каюсь, как-то не очень привыкший к этому, пора учиться. Прости меня, Сабик, прости. Прости, что сделал больно, и я буду зализывать твои раны каждый день, — хитро улыбнулся и продолжил, — И не по разу… опять к теме языка вернулся. Господи, я даже связно мыслить рядом с тобой не могу, чертовка! — рассмеялся он.

— Кажется, я говорила уже о том, что ты извращенец, да? — сощурила я глаза, глядя на него.

Я таяла. С каждым его словом я таяла, как чертово мороженное. Я уже знала, что еще не раз дам ему тот самый «последний» шанс. Я влюблена, и этим всё сказано…

Женская логика в период влюбленности и бодрствования развратной сущности даёт сбой и поражается опасным вирусом под названием «этот чувак сносит мне крышу и заставляет плавить собственные трусы».

— Не припомню, — задумался Илья, — Произнеси это снова.

— Ты извращенец, — сказала я.

— Еще раз, — попросил он, приподнимаясь.

— Извращенец, — повторила я уже потише.

— Снова, — сказал он, улыбаясь и покусывая губы, а сама придвигался ко мне всё ближе.

— Извра…, — договорить мне не дали.

Он целовал нежно, чувственно, словно так просил прощения, и я поверила, как бы обидно