Клуб 27. Кобейн, Хендрикс, Шакур, Уайнхаус и другие - Елизавета Михайловна Бута

банка и уведомляет о том, что сейчас кто-то по их кредитке купил билет первого класса до Сиэтла. Девушка блокирует карту и отправляет частного детектива на поиски мужа, а сама едет в клинику «Эксодус».

Курт садится в самолет. Его соседом оказывается солист Guns&Roses с теми же проблемами, что и у него. Они о чем-то переговариваются в течение полета. Кажется, что Курт выглядит чересчур потерянным, и парень предлагает ему пропустить стаканчик после дороги. Курт соглашается, а затем растворяется на улицах серого, пыльного и промозглого Сиэтла. Его видят то на углу закусочной, то рядом с магазином оружия, то на углу, где обычно появляется парень, который продает дурь. 4-го апреля он проходит по всем комнатам своего огромного дома по соседству с владельцем Starbacks, пишет прощальное письмо, которое адресует жене, дочке и тому, кто умер в его далеком детстве, вымышленному другу, который погиб во Вьетнаме, той лучшей версии себя, которой никогда не существовало. Он берет ружье с патронами, коробку с препаратами и уходит в оранжерею, в которой растут любимые цветы его дочки. Какие-то невзрачные, их еще обычно выдирают, считая сорняками.

Через несколько дней тело Курта Кобейна найдет в оранжерее электрик. Журналисты узнают о его смерти быстрее родителей и тут же сообщат это по всем радиостанциям. Начнется массовая истерия и волна самоубийств по всему миру – впоследствии этот феномен будут тщательно изучать. Вместе с Кобейном умирает и гранж. Рваные свитера и переломанные звуки Сиэтла выйдут из моды. Лишние и потерянные подростки, которые вместе с Кобейном перестали стесняться того, что не смеют мечтать о чем-то большим, не боялись казаться странными и особенными, лишаться того, кто дал им место в мире. В моду войдут бесконечные однотипные поп-проекты. Как будто выпушенные под копирку бойз– и герлзбэнды не оставят никому права быть не таким, как все. Те, кто со смертью Кобейна лишился своего места в обществе и надежды на счастливую жизнь, решат последовать за кумиром.

Анализ

Вне всяких сомнений, Курт Кобейн был склонен к хроническим депрессиям, от которых также страдала и его мать. Употребление риталина в детстве снизило его порог для формирования зависимости. В подростковом возрасте у него, судя по всему, действительно начались проблемы со здоровьем, которые привели к хроническим болям в животе, которые усиливались под влиянием стресса. Проблемы с социализацией, непринятие одноклассников очень сильно повлияли на него, привели к социофобии, то есть страху перед людьми, дали старт паническим атакам, которых он ужасно стыдился. Ему удалось вытеснить панические атаки, но они дали психосоматику, боли в животе усилились, но никаких нарушений врачам обнаружить не удалось. Не найдя помощи у медицины, он обратился к наркотикам и прочно встал на путь саморазрушения, а в саморазрушении он был действительно хорош.

Встреча с Кортни парадоксальным образом на время снизила скорость, с которой Курт приближался к кладбищу, но вскоре эти отношения закономерно увеличили ее до космических значений. Два человека с зависимостями в отношениях практически всегда обречены.

Курт Кобейн был склонен к формированию патологических и симбиотических отношений. Он понял это про себя после отношений с Трейси, ужасно устыдился и подсознательно стал искать тех, кто будет способствовать саморазрушению. В отношениях с друзьями, членами группы и возлюбленными он всегда растворялся, начинал считать других частью себя. «Если мы друзья, то должны думать одинаково», «если мы любим друг друга, то должны смотреть в одну сторону дилера», – примерно такая логика. Звучит безмерно романтично, однако, другой человек всегда останется другим. Рано или поздно, все люди вокруг него вдруг начинали протестовать и с чем-то не соглашаться, а для Курта это означало предательство.

Курт Кобейн. 1992 г. Фотограф – М. Селигер.

«Никто не умрет девственником. Жизнь поимеет всех»

(Курт Кобейн)

Зависимость от запрещенных веществ и хроническая усталость привели к старту тяжелой формы депрессии, с которой он уже не мог бороться. Отношения с Кортни заставили его попробовать бороться одновременно с зависимостью и депрессией, но он быстро понял, что проиграет в этой битве. Бесконечная любовь к дочери и Кортни привели его к тому решению, которое могло обезопасить их от его дурного влияния.

Тупак Шакур. Против целого мира

1 мая 1995 года. Нью-Йорк. Студия радиостанции

Если у нас связаны руки, музыку у нас пока не отобрали. С ее помощью я буду отстаивать свое мнение.

Тупак Шакур

– …Итак сегодня у нас в эфире Snoop Dogg, и мы ждем от вас вопросов к звезде Death Row, – слишком бодро восклицает радиоведущий. Snoop сидит, откинувшись на спинку кресла, и со скучающим видом ждет, когда можно будет пойти в клуб.

Наконец кто-то прорывается в эфир, и в наушниках они слышат мужской голос.

– Доброй ночи, – размеренно, смакуя каждое слово говорит позвонивший. – Вы ведь в Death Row как семья, верно? Отвечаете друг за друга?

– Верно, парень, но мы все личности, понимаешь, – соглашается Snoop Dogg, но всем видно, как он вдруг насторожился.

– Ты слышал, что читает Тупак? Готов за это отвечать? – интересуется слушатель, и теперь уже напрягаются все. – Здесь такого не прощают, и отвечать будут все, вы же семья – говорит человек на другом конце провода, и его тут же отключают.

– Я не слышал, если честно, что он читает, но считаю, что нужно делать музыку, а не изучать тексты, понимаете? Не нужно придумывать войны там, где их нет. Все совершают глупости, – говорит Snoop Dogg. Радиоведущий подхватывает эту мысль, и вскоре уже все забывают этот звонок.

Вечером того дня в певца будут стрелять, но его телохранитель Френк Александр словит за него пулю. Впоследствии этот звонок на радиостанцию назовут началом Войны побережий.

Как все начиналось

История Тупака Шакура начинается задолго до его рождения. В 1960-х годах все стали требовать свободу. И если в отношении людей, живущих в белых домиках с низким забором и ровным газоном, это проявлялось в том, что появились благодушные хиппи, которые не хотели воевать, но хотели свободной любви, воинственные девушки в Нью-Йорке размахивали бюстгальтерами, требуя возможности учиться и снятия оков домашнего рабства, то вот у менее привилегированных категорий людей были другие проблемы. Например, темнокожие потребовали признать их полноценными людьми.

По стране начинают разъезжать проповедники, которые читают зажигательные речи о свободе и равенстве, повсюду разгорается пламя протестов. Надо признать, что первые крупные беспорядки вспыхивают в благополучных университетах, а вот в гетто еще долго не