Опала - Джонатан Младший Смиит

Глава 3

Когда меня нашли на месте аварии, никто особо и не задумывался о злом умысле. То есть, конечно, у приехавших на место преступления следователей были такие мысли, но ребенок сводил версию на нет. Да и следователи были из «ленивых». Увидели будничную аварию и решили забить на расследование. Якобы состава преступления не увидели и благополучно ушли, оставив дело моей семье и государственным целителям. Они взяли на себя лечение сбившей меня женщины и ее дочери. Меня же утащили к родовому лекарю.

Ольга Скрябина. Так опознали неудавшуюся убийцу. Следователи ничего на нее не нарыли, зато некоторые вещи о вдове, как оказалось, знал мой отец. Он видел ее на некоторых приемах в окружении боярина Владимира Озерских, который является одним из самых влиятельных оппонентов нашего рода. Август Вельяминов невспыльчивый, насколько я могу судить по воспоминаниям, но, похоже, неизбежная смерть единственного наследника довела аристократа. Произошло несколько вещей за короткий период: экспресс-допрос Скрябиной, подтвердившей умышленность преступления; смерть аристократки в больнице от якобы сердечного приступа; а после — вызов на дуэль Августом Владимира Озерских, с печальным для нашей семьи финалом.

Обо всем этом я думал, глядя на могилу отца в родовом кладбище. Могилу, которую могли выкопать для меня. Что ощущал Магнус — я не знал, он полностью закрылся от меня. Но что говорить о нем, если даже мне было больно? Быть сиротой, обрести в воспоминаниях отца и заботливого, как деда, слугу и в тот же миг потерять обоих. Я явно не был к этому готов, но кто меня спросил? Близкие уходят внезапно.

Погладив навершие могильного камня, я под присмотром двух бойцов, хромая и опираясь на трость, волочил свое тело обратно к родовой усадьбе. Благо недалеко. Мысли же свернули в другую сторону.

Из всего можно извлечь плюсы и минусы. Так меня научила сиротская жизнь, и я постарался применить эту философию к своей новой жизни. Даже если ситуация здесь несравнимо паршивее. Какими были минусы у решения патриарха нашей семьи? Во-первых, отсутствие претензий Вельяминовых к Озерским. Во-вторых, ослабление и так шатких позиций рода в связи с утерей сильнейшего практика: Август добился шестого ранга, и этот показатель был довольно уважаем. Особенно учитывая, что отцу было едва за сорок.

Но есть и некоторые плюсы. Так как я на сто процентов должен был умереть, губернатор Московский, имперский князь Василий Иванович Романов*, решил заработать социальные баллы и потому представил мою тушку к высокой награде. Орден Святого Георгия, пусть и третьей степени, награда серьезная. И вручалась не абы кому, учитывая ограниченный круг кавалеров, так как планировалось вручить ее посмертно, то проблем и не было. Поэтому вчера со скрипом, но торжественно губернатор вручил мне сей орден.

Правда, на лице его я ничего этакого не увидел, поэтому, возможно, я зря наговариваю. А возможно, орден не так уж и хорош. Все это надо на практике познавать. Учитывая, что все действо показывалось по телевидению, я сейчас на уровне этакого мальчугана из моего мира, который спас бабушку от машины. Люди поохают тому, какой он крутой, тот же губер вручит ему какую-нибудь медальку, а через два дня о нем не вспомнят. Но в моем случае есть нюанс. Гражданским на меня плевать, как и мещанам. Возможно, помещикам. А вот князья и бояре явно во мне будут заинтересованы. Все же я бросил вызов небу и стал самым молодым практиком первого ранга в мире. По крайней мере, современности. Ну или среди тех, о ком знают. Все же, раз Магнус смог, то логично предположить, что были прецеденты. Этот момент может обернуться как большим плюсом, так и тем еще минусом. Вплоть до того, что мной заинтересуется ИСБ* и утащит меня в свои подвалы на атомы разбирать. Или чем там подобные структуры занимаются? Как-то особо не интересовался, так что знаю о них только дурацкие шутки. Пока я развлекал себя мыслями о будущем, в голове зазвучал насмешливый голос прежнего владельца тела.

«— Если ты все еще не в карцере и тебя не пытают на электрическом стуле — считай, что ИСБ тобой не возбудились.»

«— Магнус! Рад тебя снова слышать!»

«— Когда я отрешился от тебя, о многом размышлял. В том числе и об имени. Давай так. Магнус — это ты. Никаких путаниц быть не должно, — тон собеседника был бодрым, — а я пусть буду Хика*. Забавное слово.»

«— Знаешь, жаль, я не могу блокировать участок памяти с аниме. Оно явно дурно на тебя повлияло.»

Ну серьезно. Даже русский аристократ, из магического параллельного мира, оказался сражен пагубной японской культурой. Но имя он подобрал, конечно, ироничное.

«— Я тут многому научился, так как в целом все, что я могу, — оперировать нашей памятью. Так что у меня теперь полноценная квартира здесь и телевизор.»

Нет, он определенно надо мной издевается. Я, конечно, понимаю, что, в его положении приятного мало, но и я ни в чем не виноват! Наверное. Но Хика так Хика. Упоротый анимешник-дворянин в голове — не худшее, что могло случиться. Правда, я удивительно ловко обхожу момент, что конкретно в увлечении соседа по тушке виноват я. Хотя бы потому, что он все взял из моей головы. Не хандрит, что уже хорошо. Из меня утешальщик тот еще. Под эти невеселые мысли я кивком отпустил охрану. В поместье они за мной не заходили, так что массивную дверь я открывал уже в одиночестве.

* * *

— Я решительно не понимаю, почему ты вообще со мной споришь, Магнус!

Строгий голос матушки заставлял меня нервничать. Я к холодному отношению попривык, конечно, но вот что бы меня отчитывала потомственная аристократка и по совместительству моя мать? Мои тридцать лет жизни здесь пасуют. И, как ни странно, помогает опыт и воспоминания уже Хики. И только благодаря этому я могу хотя бы держать лицо. И это перед сестрой и матерью. А они хотят, чтобы я активничал в кругу огромной толпы аристократов! Да я даже на вручении награды еле выжил!

— Мама права. Мы не имеем права упускать официальные поводы для приемов. Ты официально станешь главой нашего рода, и хочешь ты того или нет, но обязан статусу соответствовать.

Ее маленькая копия, пошедшая в мать как внешне, так и внутренне, убивала остатки моих шансов отвертеться. И самое главное, я совсем не могу подкопаться! Вот совершенно.

«— Ну и раз ты это признаешь, хорош ныть, — Хика так же меня предал. — Ты все же не абы кого представляешь,