ЗНАК ВОПРОСА 2002 № 03 - Валерий Иванович Гуляев

выделяет в ее пределах две природно-хозяйственные зоны. К первой относит сравнительно узкую полосу зеленой зоны вокруг Евфрата, занятую интенсивным ирригационным земледелием. Там сосредоточивалась основная масса оседлого населения. Вторая зона занимала обширные районы по обе стороны реки с первичными, девственными условиями, почти не измененными воздействием человека (регулярно заливаемые во время паводков и посезонно наполненные водой углубления, болота, засушливые участки, степи, тростниковые заросли). Эти условия благоприятствовали развитию охоты, рыбной ловли, скотоводства и т. д. Здесь жили кочевые и полукочевые племена, часто находившиеся в тесной связи с жителями городов и селений зеленой зоны.

ЗАГАДКА ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА

Одна из наиболее сложных проблем, связанных с древней экологией Месопотамии, — это проблема геологического образования дельты Тигра и Евфрата на юге области. Долгое время ученые были твердо убеждены в том, что значительную часть современной Месопотамской равнины создали аллювиальные наносы рек, постепенно отодвигавшие северную границу Персидского залива все дальше и дальше к югу. Казалось несомненным и то, что этот процесс происходил в очень отдаленную эпоху, поскольку большая часть равнины усеяна целыми россыпями древних теллей, появившихся в данном регионе не позднее конца VI тысячелетия до н. э. Однако на самой южной окраине Месопотамской аллювиальной равнины, на широте древнего города Ура (близ современной Насирии), находится какая-то невидимая черта, южнее которой теллей больше нет. Между этой чертой и современным побережьем Персидского залива лежит обширный и почти незаселенный район болот и озер. Тогда и возникла версия о том, что некогда залив простирался вплоть до Ура. Это хорошо согласовывалось и с археологическими данными, и со свидетельствами древних клинописных текстов. Шумерский город Эре-ду, считавшийся его жителями еще в III тысячелетии до н. э. древнейшим в мире, описан в местных документах как «стоящий на берегу моря». Древний Ур, находившийся всего в нескольких километрах от Эреду, судя по описаниям шумерских авторов, имел причалы, на которых разгружались морские корабли из дальних заморских стран — Дильмун, Маган и Мелухха.

Неподалеку от этого города, в Дикдиккахе, археологи нашли четыре глиняных конуса с надписями правителя Ур-Намму (конец III тысячелетия до н. э.). В надписях упоминается о каком-то месте регистрации. где правитель задерживал для досмотра корабли, идущие из страны Маган, и которое находилось на берегу моря, то есть Персидского залива.

Но в 1952 году эта общепринятая точка зрения была опровергнута двумя английскими геологами — Лизом и Фэлконом, которые после длительных изысканий смогли доказать, что береговая линия залива (в том числе и в северной его части) существенно не менялась начиная с III тысячелетия до н. э.

Однако это утверждение подвергается в последнее время все более острой критике как со стороны представителей естественных наук, так и со стороны археологов. При этом приводятся весомые доводы и экологического, и исторического порядка. Персидский залив — это большой, но сравнительно мелководный бассейн. Поэтому его северная береговая линия особенно чувствительна ко всем колебаниям уровня Мирового океана, вызванным климатическими изменениями. В заливе нет глубин свыше 100 метров. А еще 15 тысяч лет назад предшественники современных рек Тигра и Евфрата впадали прямо в Оманский залив, то есть на 800 километров юго-восточнее современного Шатт-эль-Араба (совместная дельта Тигра и Евфрата). Персидского же залива не было тогда вообще. Действительно, границы залива в разные эпохи, особенно в эпохи, значительно удаленные от нас, установить сейчас нелегко. Поэтому категоричность выводов Лиза и Фэлкона о неизменности этих границ с глубокой древности нельзя признать обоснованной. В настоящее время накапливается все больше данных о том, что в конце плейстоцена имело место заметное расширение пределов залива в северном направлении. С другой стороны, если судить по работам геологов Ларсена и Эванса, то можно предположить, что северная граница Персидского залива в течение последних пяти тысяч лет отступала к югу до тех пор, пока она не достигла своих современных пределов.

Сейчас в научной литературе о Месопотамии преобладает компромиссная точка зрения, предложенная историком Т. Якобсеном. Он основывался на одной невзрачной на первый взгляд археологической находке: в шумерском городе Эреду при раскопках храма бога Энки было обнаружено древнее ритуальное приношение в виде груды костей морского окуня, вернее, той его разновидности, которая может жить только в слегка солоноватой воде речной дельты, подверженной регулярному воздействию морских приливов. Не исключено, что обширная и неглубокая выемка, в которой стоит Эреду, была в древности частью целой системы озер, соединенных, в свою очередь, глубокими протоками с устьем Евфрата и Персидским заливом. Точно так же Ур находился на древнем русле Евфрата и болот. Он был, как и Эреду, речным, а не морским портом, хотя и связанным непосредственно с водами залива.

«В настоящее время, — подчеркивает С. Ллойд, — Двуречье… выглядит совсем иначе. Берег моря отступил далеко на юг. Евфрат и Тигр не текут, как в древности, параллельно, а от широты Багдада к югу расходятся в стороны и затем снова сближаются так, что Верхняя и Нижняя Месопотамия образуют как бы «восьмерку», и далее сливаются в одну реку Шатт-эль-Араб, которая и впадает в Персидский залив… Земли между Тигром и Евфратом превратились в мертвую пустыню — отчасти из-за постепенного разрушения оросительной системы за время длительного чужеземного владычества, отчасти из-за засоления почвы вследствие нерационального орошения начиная уже с древних времен».

Таков был тот общий экологический фон, на котором разыгралась историческая драма, связанная с рождением первой городской цивилизации нашей планеты.

Глава 6

УР — ПОТЕРЯННЫЙ ГОРОД ШУМЕРОВ

И все ушло…

Там, где вчера вздымалась к небу

Столица гордых королей,

Сегодня первозданный хаос

Из мертвой глины и камней

Застыл в бездонной тишине.

Мору Иосуфу Гива, Нигерия

ЖИВАЯ ЛЕТОПИСЬ ЗЕМЛИ

В мае 1980 года, после окончания последнего полевого сезона в Ярым-тепе, когда мы перед отъездом на родину отдыхали на гостеприимной базе ниневийской археологической экспедиции в Мосуле, к нам неожиданно явились гости: Тарих Мадлун — глава постоянно действующей иракской экспедиции в Ашшуре и несколько его молодых коллег. Небольшого роста, смуглый и энергичный Тарих был знаком со многими из нас давно, еще с первых лет нашего пребывания в солнечной Месопотамии. Он постоянно возглавлял крупные археологические проекты Директората древностей Иракской Республики и по праву считался одним из наиболее опытных и квалифицированных археологов страны. Тарих приехал в Мосул за 140 километров только для того, чтобы лично пригласить нас осмотреть древний Ашшур и ведущиеся там раскопки. Предложение было соблазнительным. И, несмотря на усталость и чемоданное настроение перед отъездом в Багдад, мы решили совместить приятное с полезным и