Скрытая перспектива - Роберт Капа

Но пишущей машинки не было, а пятачок в кошельке был. Его можно было подкинуть и узнать свою судьбу. Орел – всеми правдами и неправдами выбираюсь в Англию. Решка – высылаю чек обратно и объясняю свое положение.

Я подкинул монетку. Решка!

Тогда я понял, что этот пятачок не умеет предсказывать будущее, а значит, моя задача – обналичить чек и как-то выбраться в Англию.

* * *

Пятачок я потратил на метро. Банк выдал мне наличные. Рядом с банком было кафе «Janssen's», я зашел в него и съел большой завтрак, который обошелся мне в 2,5 доллара. Всё: после этого обратного пути у меня не было – не мог же я отправить в «Collier» 1497,5 доллара вместо 1500!

Я перечитал письмо редактора и убедился, что мой корабль действительно отправляется чуть меньше, чем через 48 часов. Потом я перечитал письмо из министерства. Теперь надо было понять, как действовать. Мне всего-то нужно было получить: справку из призывной комиссии, разрешение на выезд и обратный въезд от министерства юстиции и государственного департамента, британскую визу, ну и какой-нибудь паспорт, куда можно было бы эту визу поставить. Было бы обидно получить отказ на первом же этапе, поэтому мне нужен был человек, который бы меня понял. Я был в печали. Соединенные Штаты еще только начинали понимать, что значит «печаль», а в Англии война длилась уже больше двух лет, и британские власти хорошо знали, что это такое. Я решил начать с англичан.

От кафе «Janssen's» до аэропорта было пять минут ходу. Я узнал, что через час будет рейс на Вашингтон, и купил на него билет, потратив еще немного денег журнала «Collier».

Через два с половиной часа я вышел из такси у посольства Великобритании в Вашингтоне и попросил провести меня к пресс-атташе. Им оказался джентльмен в твидовом костюме с очень красным и усталым лицом. Я сказал, как меня зовут, но что говорить дальше, не знал. Я даже не представлял, с чего начать свой рассказ, поэтому я просто вручил ему два письма. Письмо от редактора «Collier» не произвело на него никакого впечатления, но, отложив письмо из министерства юстиции, он едва заметно улыбнулся. Я воодушевился и отдал ему все еще запечатанное письмо от «Consolidated Edison» (я прекрасно знал, что в нем – очередное предупреждение о том, что мне вот-вот отключат свет за неуплату). Он жестом пригласил меня сесть.

Когда пресс-атташе наконец заговорил, он оказался на удивление человечным. До войны был профессором геологии. Когда началась Вторая мировая, безмятежно изучал состав почв на вершинах угасших вулканов Мексики. Он не интересовался политикой, но война есть война – и его внезапно направили работать в посольство. С тех пор ему приходилось ежедневно отвергать разного рода предложения о помощи Великобритании. Он заверил меня, что мой случай был самым трудным в его практике. Ура, я чемпион! Меня переполняли гордость за себя и симпатия к этому человеку. Я предложил ему пообедать вместе.

Мы пошли в «Carlton» и выпили изрядное количество сухого мартини, ожидая, пока освободится столик. Мой компаньон заметно разгорячился, и мне показалось, будто и атташе, и «Collier», и вся Британская империя были готовы принять меня в свои объятья. Когда столик наконец освободился и нам принесли меню, я для начала заказал дюжину устриц. За пять лет до этого, будучи во Франции, я немало инвестировал в алкогольное самообразование и хорошо помнил, что в любом приличном английском детективе обязательно есть устрицы и волшебное белое бургундское монтраше. В меню монтраше 1921 года стояло последним пунктом и было безумно дорогим. Это был удачный выбор: мой собеседник рассказал, что когда он 15 лет назад проводил свой медовый месяц во Франции, его спутница была в восторге именно от этого вина. Допивая бутылку, мы уже беседовали о нашей любви к Франции и монтраше. После второй бутылки мы выяснили, что оба мечтаем поскорее вышвырнуть немцев из la belle Франции, а после кофе с бренди «Карлос Примьеро» я рассказал, как три года Гражданской войны в Испании провел с республиканской армией и почему ненавижу фашистов.

Когда мы вернулись в посольство, он сразу позвонил в государственный департамент, пробился к какому-то высокому начальнику и, называя его по имени, сообщил, что у него в кабинете сидит «старик Капа», которому жизненно необходимо попасть в Англию, и что в течение пятнадцати минут я подъеду за разрешением на выезд и обратный въезд. Он повесил трубку, дал мне бумажку с именем нужного чиновника, и уже через 15 минут я был в госдепартаменте. Меня принял одетый с иголочки человек, который вписал в бланк мое имя и род занятий, подписал его и сказал, что все бумаги будут ждать меня в девять утра следующего дня в иммиграционной службе нью-йоркского порта. Он проводил меня до дверей, немного постоял рядом со мной, потом похлопал меня по плечу, подмигнул и пожелал удачи.

Когда я вернулся в посольство, атташе был серьезен и слегка взволнован, но я успокоил его, сказав, что первый этап пройден успешно. На этот раз он позвонил в Нью-Йорк генеральному консулу Великобритании. Он сказал, что «старик Капа» едет в Англию, все документы у него абсолютно в порядке, только вот нет паспорта. Прошло десять минут. За это время атташе еще несколько раз куда-то звонил. Потом мы оказались в маленьком баре. К нам присоединился морской атташе посольства. Мы выпили за мою успешную поездку. Мне уже пора было на самолет. На прощанье морской атташе заверил меня, что разошлет телефонограммы во все порты Великобритании и в них будет сказано, что я должен прибыть на некоем корабле, с фотокамерами и пленками, что мне надо оказывать всяческое содействие и что меня надо в целости и сохранности доставить в морское министерство в Лондоне.

Я летел в Нью-Йорк и думал о том, как прекрасны англичане, какое у них замечательное чувство юмора и как они умеют находить решения в ситуациях, кажущихся совершенно безвыходными.

* * *

На следующий день я встречался с британским генеральным консулом. Он отметил, что мой случай крайне необычен, но и война – тоже крайне необычное явление. Он выдал мне обычный лист бумаги, попросил написать на нем мое имя и объяснить, как я оказался без паспорта и почему мне надо в Англию.

Я написал, что зовут меня Роберт Капа, родился я в Будапеште, адмирал фон