15 нокаутов в семейном праве - Андрей Станиславович Дмитриев

слюны у ребенка – 18 и 23 декабря. Ни в одну, ни в другую дату, установленную как Выборгским судом, так и Санкт-Петербургским городским судом, эксперту, который приехал по указанному адресу, дверь никто не открыл. Чтобы доказать выезд эксперта, мной и дополнительно свидетелем также были сделаны выезды в эти дни для составления акта выезда эксперта.

С учетом всех сложностей в этом деле я даже загадал одно из своих желаний в новогоднюю ночь – успешное разрешение данного судебного процесса. И, забегая вперед, могу сказать, что это желание в 2015 году сбылось: свидетельство об отцовстве Мурад в конце концов получил!

Однако вернемся к ходу дела. Всевозможные препятствия продолжались. Мурад по-прежнему нес материальные расходы: в этот раз необходимо было оплачивать выезд эксперта по адресу проживания ребенка. Я и свидетель ездили безвозмездно. После того как четыре выезда прошли безрезультатно, судья назначила очередную дату заседания на 15 января 2015 года.

Были дополнительно установлены две даты выезда эксперта по адресу ответчицы на январь 2015 года. После того как дверь так и не открыли, мы сообщили об этом в суд. Были назначены еще две даты заседания в феврале и марте. Судья сделала запрос в клинику, где ответчица проходила дородовое сопровождение. В суд поступила карточка, на одной из ее страниц в графе «отец» со слов беременной была сделана запись о Мураде, которая также, на мой взгляд, помогла нам выиграть этот спор. В конце концов в апреле было вынесено такое долгожданное решение суда об установлении отцовства!

Однако это был еще не финал, так как оппоненты подали апелляционную жалобу, то есть оспорили решение суда, но в июле 2015 года Санкт-Петербургский городской суд поставил точку в этом деле. Об этом процессе я рассказывал в передаче «Качаем права» на радио «Балтика»; также он лег в основу сюжета на телеканале МИР 24, программа вышла в октябре 2015 года.

Подведу итоги. Было проведено в общем восемь судебных заседаний в районном суде и два заседания по жалобам наших оппонентов в Санкт-Петербургском городском суде. Шесть раз не состоялась выездная экспертиза по адресу ответчицы, три раза не состоялась назначенная в больнице экспертиза.

К сожалению, даже с учетом большой проделанной работы на момент моей последней связи с клиентом после получения решения, вступившего в законную силу, и документов об установлении отцовства, встреч с ребенком у Мурада так и не было. А с момента нашего первого обращения в суд прошло около полутора лет.

Какой можно сделать вывод на основании этой истории? Кто-то обвинит Мурада в том, что не был заключен официальный брак, так как в этом случае отцовство было бы установлено автоматически при рождении ребенка.

Пункт 2 статьи 48 Семейного кодекса РФ указывает: «Если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение трехсот дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное (статья 52 настоящего Кодекса)».

Однако в этом случае не учитываются культура и религиозные принципы Мурада, потому что свадьба в Дагестане все-таки была проведена без регистрации в загсе. Прошу заметить, что даже такой авторитетный человек, как Рамзан Ахматович Кадыров, в одном из интервью в апреле 2018 года называл регистрацию брака в загсе ненужной для мусульманина процедурой. Дословная цитата Рамзана Ахматовича: «Загс – это первый шаг, сделанный законом, чтобы разрушить семью».

Кто-то может обвинить родителей ответчицы, которые, на мой взгляд, были главными противниками присутствия Мурада в жизни их дочери. Пусть каждый читатель сам сделает выводы из этой истории.

2 Нокаут

Супружеский долг (история Михаила, на которого хотели повесить долг в миллион рублей)

Михаил жил со своей женой и дочерью в частном доме в 20 километрах от Санкт-Петербурга. Супруги занимались разведением саженцев на своем участке в 25 соток. Саженцы они продавали на садоводческом рынке. Дело приносило неплохие доходы, которых хватало на обеспечение семьи. В собственности был жилой дом площадью 55 квадратных метров на земельном участке, автомобиль «Рено-Меган» и микроавтобус «Хёндай», который в основном использовался для перевозки саженцев. Однако в какой-то момент семейной идиллии пришел конец: супруга подала заявление на расторжение брака, состоялся развод. Далее последовал иск на раздел имущества. Все бы ничего, если бы не выдуманный долг, который хотели взыскать с Михаила. Через мою одногруппницу Катю, с которой мы учились в университете, Михаил нашел меня, мы быстро договорились о встрече и консультации.

Ситуация была следующая: его бывшая супруга подала иск в Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга на раздел общего имущества, но самое ужасное было то, что в исковых требованиях о разделе говорилось об общем долге: якобы супруги в период брака заняли у друга семьи два миллиона рублей. С Михаила бывшая жена требовала один миллион рублей в качестве компенсации. В доказательство к иску была приложена копия расписки о возврате займа и расписка о получении денег с подписью Михаила. Если деньги взяли в долг действительно в браке, то истица, конечно, имела бы право на компенсацию.

Согласно пункту 3 статьи 39 Семейного кодекса РФ: «Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям».

По словам бывшей жены Михаила, деньги, взятые в долг, были потрачены на нужды семьи, однако конкретных доказательств расходования такой суммы приведено не было.

Кроме того, истица также просила отступить от начала равенства долей супругов и присудить ей 2/3 от совместно нажитого земельного участка в пригороде Санкт-Петербурга и построенного на нем дома. Просьба была основана на статье 39 Семейного кодекса, в которой говорится, что при разделе имущества доля одного из супругов может быть увеличена исходя из интересов общего ребенка. Так как у этой пары была общая дочь, бывшая супруга просила 2/3 от недвижимого имущества.

При подготовке к судебному заседанию Михаил рассказал мне о крайне непорядочном поведении бывшей супруги. Будучи в браке, он случайно застал ее в кафе с другим мужчиной 14 февраля, в День святого Валентина. Как выяснилось, бывшая жена неоднократно изменяла ему. Поэтому от нее можно было ожидать чего угодно; это и подтвердилось в дальнейшем – данное дело было одним из тех в моей практике, когда мне и моему клиенту напрямую угрожали нанесением вреда здоровью.

Мы с Михаилом заключили договор об оказании юридических услуг, и я начал готовиться к судебному заседанию.